— Он не подонок. Он — Джонни Харлоу! — Мак-Элпайн поднял бровь, услышав, с какой страстью она это сказала. — А что касается твоего вопроса, то, как ты думаешь, в моей жизни может быть что-то личное?
— Ну, хорошо, хорошо, дочка. — Мак-Элпайн вздохнул. — Давай договоримся так: ты мне ответишь на мои вопросы, а я тебе скажу, почему я их тебе задаю. О’кей?
Мери кивнула.
— Вот и хорошо! Так это верно или нет?
— Если твои шпионы так уверены в этом, то зачем задавать этот вопрос мне?
— Только прошу тебя: выбирай слова! — Упоминание о шпионах задело Мак-Элпайна за живое.
— Извинись за свое «выбирай слова».
— О боже ты мой! — Мак-Элпайн с удивлением посмотрел на дочь, в этом удивлении сквозило и раздражение, и восхищение. — А ты и в самом деле моя дочь!.. Прошу прощения. Он пил?
— Да.
— Что?
— Не знаю. Что-то прозрачное, он сказал, что это тонизирующий напиток с водой.
— И ты знаешься с этим лгуном? Как же, знаем, что это за вода! Сторонись его, Мери. А не будешь сторониться, отправлю тебя домой — в Марсель.
— Но почему, почему, папа? Почему?!
— Видит бог, у меня и так достаточно неприятностей, а тут еще моя единственная дочь связывается с алкоголиком, который скатывается все ниже и ниже.
— Джонни? Алкоголик? Послушай, папа, я знаю, что он пьет совсем немного…
Мак-Элпайн заставил ее замолчать, схватив телефонную трубку.
— Говорит Мак-Элпайн. Попросите, пожалуйста, мистера Даннета зайти ко мне. Да, сейчас. — Он повесил трубку. Потом опять повернулся к Мери. — Я обещал объяснить причину, почему я задаю все эти вопросы. Я не хотел этого делать, но, видимо, придется.
Вошел Даннет. У него был вид человека, который чувствует, что от ближайших нескольких минут он не получит никакого удовольствия.
Мак-Элпайн пригласил его сесть и сказал:
— Расскажи ей обо всем, Алексис. Пожалуйста.
Даннет совсем растерялся.
— А нужно ли это, Джеймс?
— Боюсь, что нужно. Она не поверит мне, если ты не подтвердишь, что именно мы нашли у Джонни в номере.
Мери с недоумением переводила взгляд с одного на другого. Наконец она выдавила:
— Вы посмели обыскать комнату Джонни?
Даннет глубоко вздохнул.
— У нас были для этого основания, Мери. И слава богу, что мы это сделали. Я сам до сих пор не могу поверить, что мы там нашли. А нашли мы пять бутылок виски. В его номере. И одна из них была уже полупустая.
Мери растерянно посмотрела на них. Она верила Даннету. И когда Мак-Элпайн снова заговорил, голос у него был мягким, почти нежным:
— Мне очень жаль. Мы все знаем, как ты его любишь. Между прочим, мы забрали эти бутылки.
— Вы забрали эти бутылки… — Она повторила эти слова медленно, глухим голосом, словно стараясь усвоить значение услышанного. — Но он же узнает об этом. И сообщит о краже. Явится полиция. Найдут отпечатки пальцев… ваших пальцев. И потом…
Мак-Элпайн перебил ее:
— Неужели ты думаешь, что Джонни Харлоу признается хоть одной живой душе, что держал у себя в номере пять бутылок виски? Беги, девочка, и переоденься! Через двадцать минут мы отправимся на этот чертов прием. И, очевидно, без твоего драгоценного Джонни.
Мери продолжала сидеть с неподвижным лицом, не сводя с отца немигающих глаз.
— Прости, — сказал он. — Я не хотел тебя обидеть. Это вышло неожиданно.
Даннет придержал дверь, пока Мери, хромая, не вышла из номера.
Глава 5
Для братства лучших гонщиков мира, как и для всех закоренелых путешественников, отель есть отель — место, где можно спать, где можно поесть, остановка в пути. И таковым он является для любого другого безликого человеческого потока. Однако недавно построенный Вилла-отель Чессни на окраине Монцы мог с полным правом претендовать на исключение из этого правила. Превосходный замысел нашел и превосходное воплощение: великолепное сочетание архитектуры и пейзажа, огромные номера с высокими потолками, безупречно и комфортабельно обставленные, роскошные ванные комнаты, прекрасные, словно парящие в воздухе балконы, обильный и вкусный стол и первоклассное, приветливое обслуживание. Глядя на все это, любой бы подумал: вот она, грандиозная гостиница, непревзойденное пристанище миллионера, путь которого усыпан розами…
Однако таким отель должен был стать в недалеком будущем. А пока что Вилла-отелю Чессни предстояло приобрести свою клиентуру, свой особый стиль, свою репутацию, свои традиции, как надеялись его владельцы и покровители, а для достижения этих бесконечно желанных целей репутация честности в равной мере необходима и киоску, торгующему горячими сосисками, и отелю-люкс.