Рассматривая Джеда, она так увлеклась, что не сразу осознала, что и он не сводит с нее изучающего взгляда. Когда она смущенно заморгала и улыбнулась ничего не значащей улыбкой, он усмехнулся в ответ и одобрительно кивнул, во всяком случае, она предпочла истолковать его усмешку именно так.
– У вас очень деловой вид, – негромко сказал он, приблизившись к ней. – Готовы?
– Да.
– Хорошо. Саймон! – крикнул он.
– Иду! – Мальчик вылетел из своей комнаты с такой скоростью, словно отец выстрелил из стартового пистолета. Повертевшись перед ним, чтобы тот одобрил его вид, он подмигнул Лиане.
Вся компания двинулась к машине. По дороге Джед и Саймон дурачились, перебрасывались шутками и вообще вели себя как школьники, отпущенные на каникулы. Их дружелюбная перепалка позабавила Лиану, чему она вновь мимолетно удивилась. Она любила во всем порядок и методичность. Странно, что их бесконечные споры, не прекращающиеся ни на минуту с тех пор, как она приехала, не раздражают, а, наоборот, развлекают ее.
Саймон изъявил желание сесть рядом с Лианой на переднем сиденье якобы для того, чтобы показывать дорогу в небольшой город, где находилась контора Джеда, и где должно было состояться совещание. На самом деле его решение объяснялось стремлением расспросить Лиану о ее жизни, узнать ее мнение обо всем на свете, выяснить ее вкусы и пристрастия в музыке, спорте и прочем, что подсказывало мальчику его неутомимое любопытство. Вопросы сыпались как из рога изобилия. Отец углубился в изучение документов, но у Лианы возникло ощущение, что они не занимают полностью его внимания. Джед явно прислушивался к ее ответам, иногда прямым, иногда уклончивым.
Если это экзамен, думала Лиана, наверно, стоило бы объяснить, что ей безразлично, сдаст она его или нет. Видимо, именно потому, что она не старалась произвести благоприятное впечатление, ей удалось выбрать верный тон, не покровительственный и не заискивающий. На бесчисленные вопросы мальчика она отвечала спокойно и искренне. Если чего-то не знала – признавалась в своем невежестве без всяких уловок и оправданий. На вопросы, касающиеся ее личной жизни, не отвечала вовсе.
Когда они уже были у цели, Лиана притормозила, но мотор не выключила. Джед собрал бумаги и вышел из машины.
– Спасибо, – небрежно бросил он. – Где вас искать?
– В ближайшем китайском ресторане.
– «Ханг-хаус», – кивнул он. – Там легко найти место для парковки. Если я освобожусь первым, я к вам подъеду. Если меня не будет, возвращайтесь сюда и подождите. – Наклонившись к сыну, он погрозил ему пальцем: – Веди себя хорошо.
– Ясное дело, – усмехнулся мальчик. – Я всегда себя хорошо веду. Хочешь, мы принесем тебе что-нибудь вкусненькое?
Джед отказался. Выпрямившись, он кивнул Лиане, глубоко вздохнул, словно готовился к бою, и размашистой походкой направился к зданию.
Лиана покосилась на своего юного спутника.
– О'кей, – весело сказала она. – Куда едем?
До сих пор ей не приходилось иметь дело с маленькими мальчиками, в ее окружении ни у кого не было детей, поэтому она решила вести себя с Саймоном на равных, обращаться с ним как со взрослым и предоставить ему полную свободу действий.
Он уже достаточно большой и должен знать, чего хочет, подумала она. Ошибки неизбежны, и если он сделает неправильный выбор, в следующий раз остережется. К ее удивлению, Саймон оказался интересным собеседником, общаться с ним было легко и приятно. Да и вообще этот день принес массу новых впечатлений и вдобавок открыл в ней самой неожиданные черты, о существовании которых она и не подозревала. Слегка нахмурившись, Лиана впервые задумалась: не упустила ли она чего-то очень важного, так целеустремленно сосредоточившись на парусном спорте? Может, она сознательно обеднила свою жизнь?
– Вот так я и попал в переделку, – произнес Саймон с широкой улыбкой.
Спохватившись, Лиана понимающе закивала, надеясь, что он не заметил ее рассеянности. Она не слышала ни слова! Потягивая минеральную воду, она перевела разговор на другую тему, чтобы отвлечь внимание мальчика, и на сей раз действительно слушала. Он болтал о своих увлечениях, занятиях в школе, о том, что собирается делать в каникулы. Однако он ни словом не обмолвился о матери и ничего не рассказал об отце, его работе, о совещании, на которое тот отправился. Может, Джед не велел ему говорить лишнего?