— И так, Ирина Андреевна у вас украли крупную сумму денег. Скажите, а Сергей Суренович он кем вам приходится?
— Никем. — врет. Смотрю в упор, серьезно? И ты хочешь, что бы я в это поверил? Она опускает глаза, целует макушку сына. Молчит.
— Ирина Андреевна я не смогу вам помочь если вы будете мне что-то не договаривать или молчать. Вы зачем сюда пришли?
— Я пришла подать заявление о краже, и хочу, чтобы мне помогли. И я сказала правду, Сергей мне никто. — её глаза метают молнии. Видимо всё это болезненно для неё, но и вытягивать из неё всё клещами у меня тоже нет времени. Если я с каждым вот так тут сидеть буду, то на всю остальную работу мне придется забить хрен.
Откидываюсь в кресле, смотрю в потолок. Окей, хочешь пообщаться, давай. Только для тебя выделю двадцать минут своего драгоценного времени. Цени.
— Я вас правильно понял, совершенно посторонний мужчина, зашел к вам в квартиру, взял ваш телефон, угадал пароль и перевёл с вашего счета на свой 600 тысяч рублей? Тогда у меня к вам три вопроса. Как он проник в вашу квартиру? Без взлома, прошу заметить. Взял ваш телефон, при этом точно зная пароль от входа онлайн банка и перевел немаленькую сумму денежных средств? И беспрепятственно покинул квартиру, где всё это время были вы? И почему пришли только сейчас, если перевод был выполнен три дня назад?
— Я же всё написала в заявлении. Вы мне поможете или нет? — выпаливает она на одном дыхании.
— Послушайте Ирина Андреевна если бы вы указали всё, как вы мне тут говорите, вопросов бы к вам у меня не было. Мне нужно знать больше, кем именно вам приходится этот Сергей, почему вы ждали три дня прежде, чем прийти с заявлением?
Смотрю на неё и вижу глаза на мокром месте, руки подрагивают, ясно, значит будут слёзы.
Мягче Рома нужно быть мягче.
— Ирина Андреевна я хочу вам помочь, я задаю все эти вопросы не просто так, поймите это важно. Давайте вместе поможем друг другу? — улыбаюсь.
Ну же, помоги мне. Она тяжело вздыхает.
— Сергей мне действительно никто. Мерзавец. — прикрывает глаза, ей не просто рассказывать обо всем. Я ее понимаю, в болезненное прошлое возвращаться пусть даже мысленно очень непросто. — Простите, я не думала, что он так поступит со мной.
— Мы были в отношениях несколько месяцев, как выяснилось позже я совсем не знала этого человека. После того как я узнала, что беременна, его будто подменили, можно сказать сразу после того, как я приняла решение оставить ребенка, к тому моменту мы прекратили отношения, я поняла, что нам с ним не по пути. Но он с этим был не согласен. — всхлипывает. — Я не хочу вдаваться в детали. — мотает головой — После рождения Матвея он какое-то время появлялся, чтобы провести время с сыном, я не препятствовала их встречам. Три дня назад он пришел увидеть сына, пока я готовила обед, он взял мой телефон и перевёл деньги. — набирает в грудь побольше воздуха, и выпаливает на одном дыхании. — Вы поймите я эти деньги откладывала для нас с сыном, я же сейчас не работаю, в декрете по уходу за ребенком, получаю копейки, Сергей никак не участвует в жизни сына в финансовом плане, эти деньги, были мне необходимы, и он так подло поступил, я до сих пор в себя прийти не могу. А по поводу того, что я пришла только три дня спустя, так он сказал, что вернет мне деньги, что это такой прикол, шутка. Но уже двое суток на связь он не выходит.
— У него есть родственники? Вы связывались с ними? — стараюсь записывать всё. При этом думая с чего начать…
— У него только мама, и я разговаривала с ней, она сказала, что это мои проблемы и я должна решать их сама. Попросила не беспокоить её.
— Ирина Андреевна вы уверены что хотите подать на него заявление? — прищуриваюсь, слежу за ее реакцией.
— Я не понимаю вас, что значит уверена ли я? Разве в этой ситуации можно быть неуверенной? — киваю.
— Еще как можно. Вы знаете сколько ко мне приходят вот так же подают заявление, мы даем делу ход, а через 2–3 дня приходят и заявление забирают. — равнодушно пожимаю плечами.
— Я не заберу заявление. — уверенно заявляет Ирина. Усмехаюсь, так говорят все, кто приходит писать заявление, но потом чудесным образом забывают про данное обещание.
— Вы сказали он не участвует финансово в вашей жизни, он не платит алименты на ребенка? — вздергиваю бровь.
— Нет. Он по документам не является отцом, у него нет на ребенка прав. — видимо я не смог скрыть удивления, она поясняет. — Я же сказала мы еще до рождения ребенка практически не общались, он никак не участвовал в моей жизни. И к ребенку интереса особого не проявляет.