Фируз Счастливый
С «Боинга 737», следовавшего рейсом Иркутск-Анталия с посадкой в недавно реконструированном и приспособленным для международных перевозок пассажирском аэропорту Чумска, сошёл респектабельного вида господин восточной наружности. Одет он был с той изысканностью, что не бросается в глаза. Костюм был пошит, уж точно, не братьями-китайцами. Багаж господина составлял дорогой кофр, по форме которого можно было предположить, что находится в нем дорогая акустическая гитара. Семенивший рядом носильщик тащил вслед за солидным клиентом старинной работы футляр с каким-то экзотическим, вероятно национальным, музыкальным инструментом.
Мелкие «бомбилы» даже не пытались навязывать своих услуг серьёзному господину.
Удобно расположившись на заднем сиденье солидного авто с бортовой надписью «Чумские лимузины», пассажир проследовал до самой фешенебельной гостиницы города, где сразу был препровождён в номер-люкс. Приведя себя в порядок после перелёта, господин на том же лимузине приказал отвезти себя к мужскому монастырю города Чумска. На Белой Горе велел водителю остановиться и ждать. Машина оплачена была на сутки вперёд средствами Чумской государственной филармонии.
***
«Вот здесь я и родился. Мальчиком постигал мужские науки охоты, борьбы, рыбной ловли».
Ещё очень повезло с учителем чтения и письма, по совместительству учившего одарённого ребёнка музыке и пению. Непростой был ребёнок. Непростое было время.
Мало кто в родном Племени респектабельного господина мог позволить себе обучение детей грамоте и музыке.
Его родители могли позволить себе такую роскошь: он был сыном Великого Хана, Главы Племени Детей Невидимых Родителей.
Здесь, на Белой Горе, столетия назад оглаш ён был Фируз Избранным Наследником Хана, место которого должен был занять после того, как Великий Хан удалится от дел.
Зрелище было грустным: ничего не напоминало на горе о великом Племени место обитания великого в прошлые века Племени. Ни одного старого строения, ни кургана. Последнее, как-то связанное с прошлым здание, с названием «Особняк Сибирских татар» было не просто сровнено с землей. На месте строения земля была обезображена рваными осыпающимися краями котлована непонятного назначения. Котлован зарос бурьяном и дикой травой, но сквозь сплетение чудом державшихся, пожелтевших листьев, отягощённых снегом, наконец пробравшимся ко дну котлована, ещё можно было разглядеть капитальные кирпичные стены когда-то могучего подземного сооружения.
«Надо же было так всё испакостить! Ведь в нескольких сантиметрах от Хранилища Слёз копали! Надёжное заклятие поставили Родители на хранилище. Хоть оно теперь и опорожнено почти полностью, не след чужакам наших святынь зорить. Приняли, вероятно, раскопщики каменные стены за основание древнего некрополя. Или деньги, как часто бывает в таких «научных» исследованиях, непостижимым образом закончились в самый разгар работ. Сейчас Фирузу до этого никакого дела не было.
«А вот и Золотая Тропа! — Свежий пролом в стене. Здесь когда-то стоял бревенчатый частокол: остатки иструхших брёвен, приглядевшись, можно было обнаружить между кирпичным крошевом. Действует ли ещё Тропа? И куда она ведёт, если Запасы Сл ёз давно уже переместились вместе с Племенем?»
Лимузин доставил его в Большой Концертный зал Чумской филармонии, как раз к началу саунд-чека: предстояло выверить аппаратуру и акустику зала применительно к оригинальной манере исполнения этнической музыки. Прибывшие с Фирузом техники и звукооператоры уже ловко коммутировали аппаратуру. На крыльце Концертного зала музыканта поджидали местные коллеги. Особой группкой, важно покуривая, расположились исполнители, так называемой, кулайской музыки: была, дескать, в баснословные времена такая кулайская культура. Веками её никто не знал, не помнил. А вот-те на — появились живые носители традиций музыки, языка и всего в ассортименте.
Фируз обещал после своего сольного выступления сыграть с коллегами «сэйшн», на котором особо настаивали самообразовавшиеся «кулайцы».
— Маэстро! На инструменте какой фирмы вы играете? — нагловатый тип в бейсболке из берёзовой коры поверх вязаной лыжной шапочки сунул под нос музыканту микрофон.
«Звёздность», как-то стремительно приобретённая в последнее время, не мешала Фирузу спокойно и добродушно беседовать с коллегами и прессой.
— Я аккомпанирую себе на шестиструнной гитаре, выполненной в не совсем обычном стиле, что придаёт инструменту особые качества звучания, высоко оценённые мировыми звёздами поп, кантри и классической музыки.
— Но, фирма?
— Нет никакой фирмы. Гитара изготовлена в единственном экземпляре, технология также уникальна. Ну, а как ответить про фирму? Это единственный инструмент, изготовленный единственный раз по моей просьбе моим латиноамериканским другом. Он индеец племени яки, основное его занятие — традиционная индейская магия и целительство. Гитара — просто очень оригинальный дружеский подарок. Она неповторима ни в дизайне, ни в акустических и технических возможностях.
— А звать этого мастера случайно не «дон Педро из Бразилии, где на пальмах много диких обезьян»? — поинтересовался наглец в березовой «этнической» кепке.
— Я знаком с Российским кинематографом и многими его талантливыми представителями Я так понял вы, молодой человек, намекаете на фильм «Здравствуйте, я ваша тетя!» с замечательным актером Александром Калягиным в главной роли. Наверное, это вам кажется смешно, но куда деваться — «в Бразилии действительно много «Педров» и «диких обезьян». Но Вас я должен разочаровать: моего друга индейца племени яки зовут дон Хуан. Ну, и если ваш культурный уровень предполагает хоть какую-то начитанность, а не исчерпывается лишь ношением в Сибири, где много « берёзов» странного колпака, место которому на берёзовом пне, то должны знать: дон Хуан Матус живет в Мексике, а не в упомянутой вами некстати Бразилии.
— Во, шпарит! Такого пиара и не снилось никому из нынешних звезд! — нагловато влез в беседу представитель «Кулайской культуры». — Хуан Матус ведь давно уже «того»…
— Молодой человек! — голос Фируза вдруг приобрёл металлический оттенок. — Такие люди, как мой друг дон Хуан, не могут, как вы выразились, просто так «того». Кстати, дизайнером гитары выступил по нашей просьбе молодой ученик Хуана — Карлито. Инкрустация и ювелирное оформление принадлежит Флоринде, также талантливой ученице дона Хуана Матуса, использовавшей в качестве материала настоящее золото ацтеков. Так что инструмент очень дорог не только как художественное произведение. Цену его в материальном эквиваленте трудно даже приблизительно обозначить.
— Конкретно сказано! Кажется, сегодня будет не только музыкальное шоу: с таким-то специалистом в области «всего»! Интересно, откуда такие берутся, и кто решается на их приглашение! Что-то больно круто загибает старичок!
— Во-первых: я действительно не так молод, как хотелось бы. Во-вторых: я лишь честно и вполне корректно ответил на вами же поставленные вопросы. В-пятнадатых: официально меня пригласила для выступления в Чумске ваша областная филармония. И последнее про «откуда такиеберутся»: удовлетворю ваше законное любопытство. Я родился в Сибири. На Белой Горе.