Долгое время он вообще думал, что так живут все люди, пока как-то раз не увидел талемов. Это был единственный случай, когда отец взял его с собой на торговлю. Никто из их поселения никогда не приводил чужаков к себе, и все встречи происходили где-то в стороне. Отец пытался объяснить ему, что талемы отличатся от них, что они могут быть бесчестными и пытаться схитрить. И хотя им это никогда не удавалась, они не оставляли попыток.
Он не помнил, что конкретно произошло и почему, но однажды мужчины вернулись сильно раненные. В поселении началась паника, и старшая сестра взяла его, малышку и увела куда-то в тёмное место. Ничего не было видно, а слышны только крики вдалеке и тихий плач его сестёр.
Сам же он не помнил, плакал или нет, помнил только как прислушивался ко всему, что доносилось снаружи, в надежде услышать голос отца, который зовёт его. Или голос матери. Но, в конце концов, открылась дверь, на миг ослепив его, и он увидел огромного незнакомого мужчину в шкурах и крови. Тот схватил мальчика за волосы и, рванув, вытащил наружу. После чего эта же огромная рука потянулась к его сёстрам. То, что он видел дальше, навсегда осталось перед его глазами. Старшую сестру мужчина схватил и, разорвав на ней платье, повалил прямо на землю, завалившись на неё сверху. Сейчас Аккес понимал, что талем её насиловал, но тогда он понял только то, что этот чужак причиняет ей боль. Будучи ещё мальчишкой, он бросился с кулаками на того, кто был в четыре раза больше его самого. Однако ещё до того, как он успел что-либо сделать, его уже отволок какой-то другой варвар.
Отчаянно размахивая руками и сопротивляясь, маленький мальчик даже не задумывался о том, что его могут убить в любую минуту. Всё, о чём он думал — это как отплатить обидчикам сестры. Он хотел убить их всех, как бешеных животных, какими, по сути, они и являлись. Толпа мужчин, с перекошенными от смеха и похоти лицами, начала собираться рядом с ними. Один всё ещё держал сопротивляющегося мальчишку на вытянутой руке, хохоча над его жалкими попытками вырваться.
Он только и помнил одну-единственную фразу, которую повторяли чужаки: "Теперь я. Теперь я..."
А потом он увидел младшую сестрёнку, которая бросилась с кулачками на того, кто держал его. Смелая девчонка. Один из этих монстров просто перерубил хрупкую детскую шейку...
Он помнил, как сидел и прижимал, убаюкивая, остывавшее тело младшей сестрёнки. Мальчик никак не мог поверить, что она мертва. А недалеко лежало изуродованное тело старшей сестры в лохмотьях и крови. Её глаза, остекленевшие, смотрели в небо. Его добрая и вечно смеющаяся сестра была мертва. Так же, как, скорее всего, были мертвы его родители.
Тогда он этого ещё не осознавал. И помнит всё произошедшее слишком сумбурно, чтобы по-настоящему ужаснуться происходящему. Он видел, как грабят дома, уводя домашнюю скотину, забирая то, что можно было забрать, и разрушая всё остальное. Целым и живым не оставили ничего и никого... кроме него.
По какой-то причине, долго смеясь и что-то обсуждая, они схватили мальчонку и потащили с собой, по дороге выкинув прямо в лес. Он не понял, что от него хотят, но быстро осознал, что надо бежать. И не зря. Как он позже догадался, они решили на него поохотиться, как на дикого зверя. Только вот не учли, что мальчишка — сын охотника и он буквально вырос в этих лесах.
Он бежал всю ночь и весь день. И, даже когда полностью оторвался от преследователей, всё равно продолжал бежать, идти, ползти, пока, наконец, не свалился возле какого-то ручья. Он проплакал всю ночь, мечтая, что вот-вот отец найдёт его и скажет, что это дурной сон, что всё это неправда. А мама посмотрит на него укоризненно и со словами: "Где ты опять пропадал столько времени?" отправит умываться. Старшая сестрёнка будет по-прежнему прихорашиваться и смеяться, а младшая хохотать над тем, как он фырчит от попавшей в нос воды.
Как он хотел, чтобы всё так и было.
Но когда утром он открыл глаза, ничего не изменилось. Он всё ещё в лесу, всё ещё один и более того — умирает от голода. Поднявшись на слабые ноги и оглядевшись вокруг, он заметил куст съедобных ягод. Отец после охоты иногда набирал такие и относил их матери, которая готовила из них вкусный отвар.
Он сел возле куста и начал есть эти ягоды, запивая их собственными слезами. И, лишь поев и немного успокоившись, он начал думать о том, что ему делать дальше. Он понятия не имел, где находился и как вернуться домой, и стоит ли вообще возвращаться? Что, если эти чужаки по-прежнему там и ищут его, чтобы убить? Словно испуганный зверёк, ребёнок забрался под куст, боясь даже пошевелиться. Вдруг они всё ещё идут за ним и вот-вот выйдут на поляну? Что, если он, издав хоть какой-нибудь шум, только привлечёт к себе внимание?