Сорок минут езды из города — и вот вы уже вне города. На смену бетону и небоскребам приходят деревья, трава, сады… чистенькие пригороды, белые жители, которые пялятся на приблудного чернокожего, вторгшегося на их территорию.
Очень скоро я добрался до Фрэнка.
— Джеки! — Мои руки утонули в руках Фрэнка, который вышел меня поприветствовать. Держа за плечо, он подвел меня к своей жене, Бобби, познакомил нас и попросил ее принести нам лимонада, а потом быстро провел меня по своему владению. Это был традиционный кирпичный дом со ставнями на окнах и водоемом для птиц в саду. И конечно, он был огромным — сразу все не осмотришь. Фрэнк спросил меня, как дела, как там в «Копе».
— Хорошо, — ответил я. — Но не так, как прежде.
— Прежде! Тебя послушать — так можно подумать, ты еще помнишь времена немого кино.
— Понимаете, там сейчас все не так, как еще несколько лет назад. Зал уже не бывает набит битком. Люди не лезут друг другу на головы, чтобы попасть в зал.
— Телевидение, — посетовал Фрэнк. — Телевидение когда-нибудь погубит клубы. Сидишь себе дома, просто переключаешь каналы — и смотришь все, что твоей душе угодно. За этим ящиком — будущее, — пророчил он.
Поскольку в моей личной истории телевидение еще не сыграло никакой роли и вряд ли мне это вообще светило, я вздрогнул от одной этой мысли.
— Но ты же не ехал в такую даль только ради того, чтобы поболтать о «Копе».
Нет, конечно.
— Мистер Ко… Фрэнк, вы всегда были добры ко мне. Вы мне в свое время очень здорово помогли пробиться. Просто потому, что я вам показался смешным. Я это очень ценю… Мне сейчас снова нужна ваша помощь. — Я старался говорить как можно прямее. — И мне нужна такая помощь, которую, как мне кажется, только вы можете мне оказать.
Фрэнк кивнул. Он понял, о чем я.
Мы подошли к стульям, стоявшим во внутреннем дворике.
Сели. Я начал:
— Несколько лет назад, когда я был во Флориде…
Фрэнк сделал отстраняющий жест:
— Без подробностей. Они мне не нужны.
— Один человек доставляет мне неприятности. Он может доставить мне…
Тут пришла Бобби с лимонадом. Я поблагодарил ее, мы обменялись любезностями.
Когда она ушла, я продолжил:
— Он может доставить мне еще больше неприятностей…
— И ты хочешь?..
— Я бы хотел… Я хочу, чтобы он перестал доставлять мне неприятности. — Я сказал это совсем не драматичным тоном. Моя просьба не прозвучала ни жутко, ни отчаянно, ни плаксиво. Я говорил об одолжении. Как если бы занимал стакан сахару. Или просил вынимать мои газеты, пока меня не будет в городе. Хлопотал о том, чтобы шантажировали типа, который пытается меня шантажировать.
Фрэнк именно так к этому и отнесся: просто один человек просит другого об одолжении. Он небрежно повел рукой:
— Ты пойми, Джеки, я вроде как отошел от той жизни.
— Знаю.
— То, о чем ты просишь…
— О чем я прошу…
— Ты хочешь, чтобы этому парню все объяснили. Объяснили так, чтобы не нужно было потом заново объяснять.
— Я хочу, чтобы он отстал от меня.
Тут какая-то птица издала легкий свист. Я услышал, как где-то наверху играют детишки. Завелась чья-то машина. На какую-то долю секунды я сделался сверхчувствителен ко всем звукам мира. Ничто от меня не ускользнуло.
Фрэнк спросил:
— Этот тип — ты знаешь, где его найти?
Я сообщил Фрэнку, как зовут Дайтона и где его найти: он остановился в «Уолдорфе», за мой счет.
Фрэнк никак не продолжил тему — не сказал, поможет мне или нет. Мы еще немного поговорили, но уже совсем о другом, и ни о чем в особенности. Кино. Фрэнк С. Какой кретин этот Кеннеди, что сделал главным прокурором такое ничтожество — своего братца, вечно мелькающего на первых полосах.
Наконец Фрэнк сказал:
— Молодец, что заехал, Джеки. — Сказал это, ни на дюйм не сдвинувшись с места. К выходу мне предстояло направиться самостоятельно.
Я поблагодарил Фрэнка за то, что он уделил мне время, и попросил его попрощаться за меня с женой. Я уже двинулся уходить. Тут он меня окликнул:
— Джеки…
Я обернулся.
— Ты плохо выглядишь. Возьми отпуск, побудь недельку за городом.
— Я выступаю в «Копе». Я не могу…
— Ты должен уехать из города на неделю.