Андреа не обратил на них внимания. «Бароны, графы, маркизы... Поневоле закружится голова, — думал он. — Что у нее теперь общего с нашими ремесленниками, скромными торговцами, с учителями вроде меня?» Он с удивлением заметил, что и себя причислил к тому же ряду людей, которыми пренебрегают. Но тут же другая мысль отвлекла его. Он понял, что его рассердило не столько упоминание о бароне, сколько то, как тепло и интимно она произнесла имя «Леандр». «Ко всем чертям и ее и ее Леандра!» — с гневом подумал он, входя в зимний сад.
В зимнем саду были одни мужчины. Они курили и так увлеклись разговором, что никто из них не заметил Андреа.
***Здесь, как и в большом салоне, все говорили по-французски. Центром внимания был изможденный человек с рыжеватой бородкой, как скоро понял Андреа, корреспондент «Дейли телеграф» мистер Гей. Накануне он приехал из Плевена и сейчас рассказывал о своих злоключениях.
Стоявший рядом с ним Фред Барнаби часто прерывал его ироническими репликами, а маленький маркиз Позитано, нетерпеливо поглядывая то на одного, то на другого, едва сдерживал себя, чтобы не вмешаться в разговор, и время от времени, словно судья, жестом указывал, кому предоставляется слово.
Мистер Гей говорил:
— Нет, господа, уверяю вас, это действительно невозможно! А уж в вашем присутствии, мистер Барнаби, я бы тем более не позволил себе излишней чувствительности...
Маркиз сделал знак рукой, и Фреди, точно он ждал этого знака, тотчас прервал корреспондента.
— То, что вам это удалось, вас опровергает, Гей!
Позитано опять сделал знак рукой.
— Это чистая случайность, господин Барнаби! Мы просто шли с Хасаном наугад. Другого выхода у нас не было. Нам повезло. Если бы не туман, нас непременно схватили бы. Кольцо плотно сомкнулось вокруг Плевена, господа, и продолжает сужаться... Рассказывать вам о том, как усилились вокруг Плевена русские укрепления, право, не стоит. За первым кольцом второе, третье... Ну, а что до тумана, господин Барнаби, в данном случае он не дает тех преимуществ, на которые вы рассчитываете. Вероятность, что вы не провалитесь в какой-нибудь русский окоп, одна к тысяче!.. Нет, я решительно вам не советую!
— Благодарю вас, Гей! И все же я попытаюсь! Если вы сумели выбраться из крепости, почему бы мне не суметь пробраться в нее?
— Счастливого пути вам, сэр! А я радуюсь тому, что я здесь! — заметил корреспондент.
Маркиз Позитано снова подал знак, но оба спорщика молчали, и он спросил корреспондента с подкупающей улыбкой:
— Может быть, господин Гей объяснит нам поподробнее, почему он испытывает радость?
А один из немецких корреспондентов, высокий, приятный блондин добавил:
— Коллега Гей предпочитает сперва напечатать об этом в своей газете. В конце концов, ему за это платят!
Все рассмеялись.
— Внимание, господа! — воскликнул Позитано. — Дорогой Гей, будьте любезны, повернитесь немножко сюда — наши друзья Мустафа-бей и Ахмед Шюкри, я уверен, интересуются этим не меньше остальных...
Поглощенный своими мыслями, мистер Гей то ли его не слышал, то ли притворился, что не слышал. Он зажег папиросу, сделал затяжку и, выпуская дым, сказал:
— Дантов ад и все его девять кругов, Люцифер... и кто там еще, я уже забыл — все это бледнеет перед тем, чего я навидался за несколько месяцев в Плевене.
Оба турка, которым было плохо слышно, поспешили занять более удобное место и встали позади Андреа, он слышал у себя за спиной их сопение.
— Что рассказать вам о позициях, — несколько рассеянно начал Гей. Его взгляд остановился на каком-то тепличном растении. — Зеленые горы, Гривица, Опанеша... — Эти названия ничего не говорят тому, кто там не был. Вы судите только по цифрам: столько-то атак и контратак, столько-то тысяч убитых и раненых. К тому же мне известно наперед, что вы знаете о сражениях все, что вам хочется знать...
Он перевел взгляд на турок, стоявших позади Андреа, а потом на соседа Позитано — обрюзгшего турецкого полковника.
— Нет, господа, не то, что происходит на позициях, заставило меня сорваться оттуда... Ваши войска сражаются стойко. Храбрые солдаты.
— О Гази Османе, о победителе расскажи!..
— Маршал — человек твердый, смелый, непреклонный... Он в своей стихии, и, можно сказать, благодаря ему...
— Да пошлет ему аллах еще много побед! — воскликнули в один голос все три турка.
А полковник удовлетворенно добавил:
— Тогда все будет хорошо!
Гей опять остановил на нем взгляд и задумчиво затянулся папиросой.
— А как русские? — спросил Гея полковник Аликс.