Тишину разорвал крик Степана Дидова:
— Это я-то предатель? Ты тоже за них? Я тут хозяин! Мне вашей политики не нужно!
Воспаленными глазами обвел он молча стоявших партизан и скомандовал:
— Уходи, не то арестую!.. Вывести его!
Кудлатый парень, одетый в кожаную тужурку, кинулся к Бардину, на ходу выхватывая наган. Но Григорий Дидов преградил ему дорогу, сильным ударом кулака сбил его с ног.
Партизаны стояли молча, опустив головы и искоса поглядывая на своего атамана.
Степан медленно снял с себя саблю, наган и, бросив их на камни, бешено проговорил:
— Командуйте! Воюйте! Степан Дидов не пропадет. Вы еще услышите о Дидове!.. Ну, кто за мной? Пошли!
Никто не двинулся с места.
Дидов выругался, схватил с земли саблю и наган и бросился к выходу.
Вечером, когда Степан поостыл, Бардин взял его под руку, вывел на воздух и, присев с ним на выступе обрыва, подробно рассказал о подпольном съезде, происходившем в Аджимушкайских каменоломнях. Бардин сказал Дидову, что съездом избран Военно-революционный штаб, как руководящий центр всего партизанского движения, что надо действовать в полном согласии со штабом, и наконец сообщил, что скоро объявится и начнет свои действия еще один партизанский отряд, которым командует Евгений Колдоба.
— Слыхал о нем, — пробурчал Дидов, о чем-то раздумывая, глядя себе на ноги и докуривая самокрутку. — С оружием плохо. Вот она, под боком, крепость, а попробуй ее взять… Там склады оружия!
— Подпольный партийный комитет подбросит вам и людей и оружие. Только ты не встречай их так, как меня, — лукаво прищурившись, заметил Бардин.
Дидов насупил брови и буркнул:
— Хватит об этом! А штаб ваш… — отмахнулся он, — я, даст бог, как-нибудь и без него пока обойдусь. Меня одно беспокоит: народ вон с голыми руками! — с отчаянием произнес Дидов.
Бардин поднял на него свои живые, умные глаза.
— И штаб хорошо, и побольше оружия тоже неплохо, — весело сказал он. — Теперь, милый Степан Иванович, без организованности и крепкой дисциплины шагу нельзя делать, тем более в этих условиях. Мы же в глубоком тылу, в кольце больших сил белых… Только организованность, — настойчиво подчеркнул Бардин, — будет нашим лучшим помощником. Теперь нельзя воевать так, как воевали мы в восемнадцатом году, — так нас хватит только на неделю.
— Это мы еще посмотрим! — возразил, выпрямляя свою сильную, огромную спину, Дидов и положил руку на медную ручку большой кавалерийской сабли. — Конечно, кислиц мы тут поедим. Кто сюда идет, тот знает это… Ну что же, от этого свобода слаще будет! А дисциплины я потребую. Хоть у революции и не положено, но я все же и в морду дам, пусть только кто попробует не подчиниться моему приказу…
— А знаешь, как Ленин говорил: организация и организация…
— Ленин? Вот великий человек… Я знаю, слыхал о нем. Ты вот лучше скажи мне: где сейчас находится советский фронт? Правда, что белые уже к Москве подбираются? — спросил угрюмо Дидов.
— Нет, неправда, — твердо ответил Бардин. — Сейчас Красная Армия отбила белым аппетит. Они катятся назад. Вот тут-то и надо нам сплоченно крошить тыл белых, ослаблять их фронт.
— Ага! — воскликнул радостно Дидов, пристукнув шпорами. — Значит, я в точку попал, что объявил Гагарину войну!
— Да, это верно… — Бардин рассказал ему о битвах под Царицыном, о замыслах и планах интервентов, которые замышляли через царицынский узел ликвидировать Южный фронт и потом двинуться на Москву и подавить власть Советов. Бардин сказал, что беспримерные победы Красной Армии под Царицыном явились началом великого перелома на всех наших фронтах.
— О, вон как здорово повернулось дело! — воскликнул Дидов, высоко поднимая широкие брови. — Здорово прицелились по акулам империализма! Я военный человек, полный, брат, кавалер георгиевский… в кармане кресты и медали лежат… Я скажу тебе: стратегия там действительно масштабная… Там, брат, палату ума надо иметь. Ты только вдумайся в это дело! Ведь все генералы против нас. А мы их бьем! Соображаешь, что получается?
Бардин усмехнулся.
Они помолчали.
— Знаешь, друг, сколько я перещелкаю здесь беляков из темноты?! — горячо заговорил Дидов. — Мне бы только хлеба сюда побольше да патронов. Враг в темноте — круглый дурак. Он тебя не видит, где ты там сидишь, а ты его без промаха каждой пулей бац — и есть, летит беляк, кувыркается, как заяц! И даже не знает, откуда его бьют.