— Верно-о!
— Согласны!
— Командуй, Степан!
Чья-то огромная рука потянулась к морде лошади, и тотчас же раздался возглас:
— Так оно и должно быть, Степан Иванович, право свое только оружием можем отбить!
— Именно! — кивнул Дидов. — В этом-то и весь гвоздь!
Небольшая группа крепких, как на подбор, бородатых мужиков, одетых в бобриковые и добротные суконные пиджаки, в легких сапожках и штиблетах, сбилась в стороне от толпы и искоса поглядывала на Дидова.
— Хват! Знаем тебя… Черт тебе рад тут!
— Ишь Пугачев какой объявился, багор ему в горло!
— Бунтовать вздумал!
Рослый парень с саженными плечами, с обнаженной золотистой головой и синими большими глазами, запыхавшись, подошел к ним, перебивая разговор.
— Черт возьми, опоздал! Ну, что тут говорил Дидов? — спросил он торопливо. — Ага, это наш Волков привез его сюда… Держись теперь!
— Да, именно держись! — усмехаясь, промычал себе под нос коренастый мужичок в дубленой, из сивого барашка безрукавке и в новом синем картузе. — Да, Хведька, как видно, они приятели. Они оба будут, кажется, черным пятном для всего нашего честного Карантина. Подальше надо от них.
— О-о-о! — пробасил парень. — Ты что, Семен Афанасьевич, от Волкова — пятно? Это самый справедливый у нас человек. Он же большевик! — с жаром сказал он.
— Вот то-то и оно! — заметил другой мужик.
Парень от удивления даже назад отступил.
— Да-да, — проговорил Семен Афанасьевич, подмаргивая. — Вот весь тут и высказался ваш Волков, приволок Дидова и поставил теперь Карантин под надзор.
— Волков — совесть нашего села, — отрезал парень. — И ты, Афанасьич, брось. Ты, старый буй, опять за буржуйским течением плывешь, опять подпеваешь им!
В эту минуту возле школы появилась плотная фигура моряка Волкова. Георгиевские ленточки, свисающие с матросской бескозырки, упали на его широкие плечи и весело шевелились золотыми кончиками.
— Смотрите — Волков в матросской форме… Что это значит? — спрашивал какой-то певучий голос.
— Ага, мабуть, теперь тут у нас не страшно. Мабуть, белым закрыли сюда дорогу.
Матрос заговорил:
— Товарищи, ребята, односельчане мои! — начал он взволнованно и горячо. — Что же еще думать? Мы уже и думали, и говорили, что буржуазия, вернувшаяся к своей власти, снова принесла нам черную ночь жизни! Принесла людям разор, бедность, голод, болезнь! Больше того — теперь буржуазия еще сильнее озверела и стала бесчеловечно истреблять бедных людей, заполнять тюрьмы, пытать, расстреливать, вешать. Белая банда беспощадно губит народ!.. И что ж еще думать? Спасение наше, товарищи, только в вооруженной борьбе. Надо всему народу браться за оружие и бить выродков человечества! Все за оружие!
— Бить их, проклятых разбойников! — прорезал напряженную тишину резкий женский голос. — Смерть детоубийцам!
Все повернулись в сторону выкрика, легкий шум пробежал по толпе.
— Товарищи! — продолжил Волков, все больше волнуясь. — Великий вождь наш Ленин, партия большевиков призывают сейчас весь трудящийся народ подняться на борьбу с контрреволюцией! Товарищи! Пойдемте в партизанские отряды! Везде будем наступать на врагов. Поднимайтесь, товарищи, во имя своей свободы и равноправия всех людей! Все к оружию!
Волна одобряющих возгласов покатилась по улицам села:
— Изгонять мучителей наших!
— Лучше смерть, чем проклятая власть богачей!
— Степан Иванович, бери нас до себя в скалы!
— Товарищи, надо подумать…
— Та що тут думать… Они нас вешають, стреляють, а мы еще будем думать?!
Темно-русый парень, шурша своими непромокаемыми рыбацкими одеждами, проталкивался к Дидову. Парень остановился перед ним и, положив на холку его лошади руку, сказал:
— Степан Иванович, я, как и ты, солдат мировой войны, раны имел и чин старшего унтера.
— А! Да ты Ванька Пармарь?! — уставился Дидов на рыбака.
— Да, это я.
— Постой, о тебе мне Волков говорил… Так что ты хочешь?
— А вот послушай. Нас три брата, к тому же я атаман рыбацкой ватаги. Имею шестнадцать человек, ну, так сказать, командую ими… Вот мы и решили всей ватагой идти к тебе в каменоломни. А на белую мобилизацию никто не пошел и не пойдет! Принимай нас к себе! У нас есть винтовки и патроны, вынесли мы их из крепости немало. Мы готовы!