— Вот это воины! — громко восхищалась Клава. — Это вам не немцы!
Дойдя до угла, спутники повернули направо и пошли по узенькому тротуарчику, тянувшемуся вдоль небольшого садика, раскинувшегося перед гостиницей. Потянуло холодным ветром. По улице поползли, зашуршали снежные змейки.
Из ворот сада выскочил румянощекий, шустрый, чем-то испуганный парнишка и остановился перед ними. На вид ему было лет шестнадцать, одет он был в темно-синюю шубку с кенгуровым воротником, на голове меховая шапка.
Парнишка, приложив указательный палец к губам, уставился на Олега. Все решили, что он скажет сейчас что-то особенное, важное. Но парнишка, ничего не сказав, гордо поднял голову, искоса поглядел на Клаву и прошел мимо.
— Страшно знакомое лицо, — пожимая плечами, проговорил Олег. — Кто бы это мог быть?
— Я тоже как будто где-то видела этого юношу, — произнесла Ирина. — Обратили внимание, как он посмотрел на Клаву?
Пройдя садик, они увидели перед зданием гимназии пылающий костер. Густая толпа народа запрудила площадь.
Вокруг костра громоздились кучи книг, валялись какие-то трубки, бумаги. Толпа шумела.
— Ах, господи боже мой, голубчики, пустите, мальчугана задавите! — раздался старушечий голос. — Что там жгут?
— Бабуся, не кричи, а то и тебя сожгут, — ответили толпившиеся гимназисты и громко захохотали.
— Пресвятая богородица, — испуганно проговорила старуха, — неужели человека в огонь бросили? А? Володька, ты слышишь? — рванула она за руку мальчика. — Да стой ты, куда лезешь? Да скажите на милость божию: кого жгут? — пристала она к народу.
— Большевиков, — ответили ей гимназисты.
— Ах, боже мой! Что делается? Ах, боже мой! — вскрикнула старуха. — Таких людей! — Она дернула ребенка. — Пойдем, Володька! Ты слышишь, кого жгут?
Вслушиваясь в то, что говорили кругом, Олег начинал догадываться о смысле происходящего.
— Мне кажется, к нам возвращаются средние века. Какое безобразие! — громко сказал он, не обращая внимания на окружающую толпу.
— Олег, да ведь это же сжигается советский хлам! — сказала Клава, беря его за руку.
Олег посмотрел на Клаву с таким возмущением, что та боязливо выпустила его руку.
Послышались ругань и крики:
— Браво! Несут!
— О-го-го!
Два здоровенных гимназиста и городовой тащили по снегу большое, из дорогого бархата, красное знамя, отделанное золотой бахромой. Веревки, за которые его тянули, были привязаны к углам знамени. Знамя расстилалось по земле, и можно было прочесть на нем написанное золотом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Школа имени Л. Н. Толстого».
— Идиоты! Бесноватые! — крикнул Олег.
Кто-то сильно дернул его за руку. Он оглянулся. Около него стоял тот самый парнишка в темно-синей шубке и меховой шапке, который встретился им у калитки сада.
— Анна…
— Тише! — предупредил парнишка.
Олег молчал, ошеломленный.
— Что вы делаете? Вы себя погубите! — быстро проговорила Аня. — Пойдемте отсюда, на нас смотрят. Идите за мной скорее, — и она быстро пошла вперед.
Ирина подбежала к брату.
— Ты никуда не пойдешь! Кто это такой? Куда он тебя тянет?
— Он уже удрал! — воскликнула Клава.
Олег сделал шаг по направлению к Ане, но почувствовал, что сестра держит его за рукав.
— Люди, вы с ума сошли! — возмущенно крикнул стоявший рядом с ними человек с длинными седыми волосами, похожий на учителя. — До чего дошли! Жечь книги…
Кто-то в толпе крикнул:
— Погодите! Революция еще жива, и советская власть близится, она спросит у вас ответа!
— Долой англичан!
— Боже! Портрет Белинского бросают в огонь! — вскрикнул Олег, повернувшись туда, где стоял гражданин, похожий на учителя, но того уже не было.
Несмотря на отдельные возгласы протеста и возмущения, бесноватые у костра делали свое дело — бросали в огонь портреты, книги, плакаты, выкрикивая:
— Смерть революции! Смерть большевикам! Конец Совдепам!
Вдруг, покрывая шум и ропот, послышался громовой голос:
— Позор! Бойтесь народа, он не простит вам этого!
— Кто такой? Не упустите его! Кто он? — выкрикивали в толпе.
Седовласый старик, растолкав толпу, подбежал к офицеру, который держал в руках знамя.
— Остановитесь! — закричал он и вцепился в древко знамени.
— Возьмите его! — приказал офицер. — Это большевик! Чего вы смотрите?
— Я народный учитель, — отвечал тот, — я требую прекратить…
Старика схватили городовые. Офицер попытался отнять знамя, но учитель рывком выхватил красное полотнище и передал его в толпу. Парнишка в поддевке схватил знамя и исчез в толпе.