Вошел старик художник. Засунув руки за ремень, которым была подпоясана его длинная синяя рубаха, старик обратился к гостю:
— А ну-ка, подойди сюда! Это ты разыскал Мартына Федоровича?
(…)ече с Березко, потом то-(…) Марии Ивановне.
(…)орович на прокормление. (…)азу ёк-ёк, мол, прячь по-(…) и я их в ботинки, под (…)
(…)ал ногой, показывая дыру на бо-(…)тился, взглянул на Аню. Та все время следила за ним и удивлялась: как мало изменился Петька! Прежние матросские привычки! Неужели он, такой способный, умный парнишка, может остаться в стороне от революции? Она не могла понять, как он может спокойно жить на своем пароходе после того, как служил в Красной Армии, побывал в тюрьме, в лапах белых палачей… Аня даже решила поговорить с ним о том, что ему необходимо вступить в молодежную организацию. Но сейчас ей было не до того. Она поднялась и, подав руку Петьке, сказала:
— Спасибо, Петя, тебе. Мы еще встретимся. А сейчас у меня очень срочное, неотложное дело. Ты приходи к нам, непременно.
…Петька шел по темной улочке опечаленный, обиженный. Аня показалась ему неприветливой и чужой. Он побоялся предложить ей вступить в подполье.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В эту же неспокойную ночь в Керчи произошло событие, которое должно было потрясти весь Крымский полуостров.
Едва закатилось солнце и опустились на землю сумерки, как со всего маленького полуострова в Керчь начали стекаться люди. Стараясь быть незамеченными, они тайком пробирались к Аджимушкайским каменоломням, находившимся в нескольких километрах от города.
Каменоломен вокруг Керчи три группы: Аджимушкайские, Старокарантинские и Багеровские. Все они расположены на линии, соединяющей синеющие холмы и курганы в одну цепь, оковывающую город.
Аджимушкайские каменоломни расположены с северной стороны, в четырех километрах от Керчи, около большого металлургического завода, недалеко от старинного небольшого города Еникале.
Старокарантинские лежат на самой возвышенной, холмистой линии, в шести километрах от города и в километре от большой новой крепости, рядом с древнетурецкой крепостью, имеющей сходство с самими каменоломнями.
Багеровские каменоломни раскинулись между высокими курганами и холмами с западной стороны, в двенадцати километрах от города, около самого полотна железной дороги.
Ни одно из этих подземелий не связано ходами ни между собой, ни с городом.
Каменоломни существуют с незапамятных времен. Каждая занимает огромное, раскинувшееся на несколько квадратных километров подземное пространство, прорезанное высокими и длинными туннелями и коридорами. Они соединены между собой бесчисленными ходами и закоулками. Стоит только спуститься в нее без проводника или оторваться от него хоть на несколько шагов — и человек обречен на гибель. Ни факел, ни фонарь ему не помогут, он будет блуждать, пока не умрет с голоду. Этому способствует однообразие стен и коридоров — белый известняк, состоящий из окаменевших ракушек, тысячелетия тому назад устилавших глубокое дно моря. Из этого камня строили города, дворцы, замки, храмы и крепости, его экспортировали в другие страны.
Аджимушкайские каменоломни имеют более двухсот выходов. На их поверхности расположена большая, с чистыми домиками городского типа, деревня Аджимушкай, населенная металлистами, рыбаками, каменорезами и хлебопашцами.
Люди, тайно сходившиеся в каменоломнях Аджимушкая, были делегатами съезда, подготовленного подпольным большевистским комитетом.
В глубине туннеля дрожало пламя фонарей и нефтяных факелов, освещавших каменные выступы коридоров, наполнявших их синими облаками копоти. В волнах света, точно в воде, колыхались причудливые, фантастические тени толпившихся людей.
Делегаты съезда во главе с Горбылевским, Ковровым и Савельевым осматривали каменоломни. Осмотр имел целью подыскать наиболее подходящее место для проведения съезда и для укрытия партизанских отрядов, которые должны были формироваться сейчас же после того, как съезд окончит свою работу.