На дне черных зрачков горело изумрудное пламя. Будто марионетки, люди стали выходить из-за столов — одна нога, вторая, руки нелепо подрагивают в воздухе, словно кукловод дергает нити не вполне уверенно.
Вместо крика из больного горла вырвалось сипение. Мурашки побежали по позвонку.
Не заботясь о состоянии фарата, я сорвалась с места, коленом выбила дверь и выскочила наружу.
Чего им в могилах не лежится? Сами встали? Или помог кто? Ладно, надо ноги уносить поскорее.
В проходе образовалась давка. Я стояла в метрах трех, растерянно смотря на толкающихся мертвецов.
А куда, собственно, бежать? Опять в лес? Но ведь здесь дома, а ночи всё холоднее.
Вывалившиеся на улицу мертвяки долго не думали. Меч укоротил на голову самого расторопного, однако его пыла это не умерило. Я бросилась прочь.
Топот за спиной, колени дрожат — третий круг давался тяжело. Мертвецы бегали небыстро, но им явно не нужно отдыхать.
Страх стать закуской мотивировал не сбавлять ход. Не знаю сколько бы ещё кругов по деревне я пробежала, если бы не почувствовала движение мышц под тканью, с которой почти срослась.
— Аля? Что это за…?
— Потом! — выкрикнула я, отпустила плащ и тут же подхватила фарата под локоть, — Идеи есть?
— Бежим туда, — парень потянул меня в темноту, в сторону странного здания, — Верь мне.
Разве у меня есть выбор?
Огни исчезли. Топот усиливался, дыхание сбивалось.
Удар, звенит разбитое стекло и тут же хрустит под подошвами.
На миг почудился хрип… По лопаткам царапнули когти. Рывок — и вот я уже лечу во тьму.
Белесый луч скользнул в оконную раму и осветил покореженную руку. Конечность с минуту пошарила по подоконнику, оставляя на нем борозды, и исчезла.
Не обращая внимание на ноющие порезы, я лежала на осколках и всё смотрела вверх, на уже пустой проем.
Мертвецы, восставшие из могил… Нет, это точно сон! Или из-за болезни я брежу?
Я осторожно выглянула наружу. Мертвые не стали ломать дверь или забираться через окно. Они просто развернулись и потопали обратно в таверну, будто их туда что-то притягивало.
И всё-таки… Куда я влезла на этот раз?
Фрид должен знать, он же указал на тропу. Вот пусть он и отвечает.
— Эй, Фрид. Ты где? — еле слышно позвала я, опасаясь повышать голос.
Тишина.
Ладно, будем действовать по-другому. Минуты две я водила ладонями по полу, пока не наткнулась на лежащего ничком фарата. От моего прикосновения он даже не дернулся.
Нехорошо. Фрид в отличие от меня видит в темноте, сейчас от него больше пользы. Так же наощупь я стала искать лицо, чтобы похлопать по щекам. Но гораздо раньше ладонь коснулась бока чуть ниже ребер — парень взвыл, подпрыгнул и мы едва не стукнулись лбами.
— Прости… Сильно задела?
— Ничего, — так же шепотом ответил фарат.
Я изо всех сил пыталась рассмотреть хоть что-то, но Фрид в неизменном черном плаще сливался с окружающим мраком.
Фарат ходил возле меня, чем-то гремел. Я не видела, что он делает, только ощущала присутствие и слышала прерывистое дыхание, будто ему приходилось дышать через сжатые зубы.
Когда в полуметре от меня расцвел лепесток пламени, я не поверила глазам.
Фрид сидел напротив, а между нами стояла смутно знакомая металлическая чашечка, в которой на деревянных щепках горел рыжий огонек. Его света едва хватало, чтобы отвоевать у окружающей тьмы круг метр на метр. То, что за ним, увидеть не получалось.
— Итак, куда мы вляпались?
— Я думала, ты это объяснишь, — усмехнулась я, — Кто нас завел сюда? Совсем ничего не помнишь?
Парень посмотрел на свои руки, покрытые пузырями волдырей и открытыми ранками от уже лопнувших, и вздохнул.
— Плохо помню. Паром, падение и дальше темнота. В себя первый раз пришел на берегу, вспомнил о наемниках и попросил духов указать дорогу в безопасное место. А вон как вышло…
— Похоже, духи так ненавязчиво намекнули, что им надоели твои просьбы.
— Похоже…
Интересно, где мы вообще? Я бережно приподняла ещё не успевшую нагреться чашку, поставила её на щепку, что валялась тут же и встала. Ступни мгновенно отозвались острой болью.
Каждый шаг равнялся подвигу — весь пол усыпали обломки камня и осколки. Не помню, сколько раз останавливалась, замирала на одной ноге и трясла другой, пытаясь сбросить кусочек стекла.
Наконец, когда мне уже надоело идти и появилось желание вернуться, комната закончилась и я едва не врезалась в широченный каменный алтарь. Подняв глаза, с трудом удержалась от вскрика.