— С тобой все хорошо? — вырвался хриплый, надрывный шепот прямо у самого уха, голос срывался на низком рычании. — Зла они не причинили? Никто? Ни единой царапины?
Ее собственное дыхание перехватило от силы объятий, но в этой боли была странная надежда. Дрожащие, обессиленные руки сами потянулись к нему, обхватывая широкую спину, впиваясь пальцами в напряженные мышцы. Прижалась всем телом, вжимаясь в него, как в единственное спасение, как в якорь посреди шторма.
— Ничего... — выдохнула она усталым, загнанным голосом, в котором звучала вся накопленная боль и отчаяние. — Но, пожалуйста... забери меня. От всего этого. Туда, где мы будем одни.
Эти слова, эта мольба, казалось, наконец-то дошли до него сквозь пелену безумия. Зетринн оторвался от ее шеи, взгляд, все еще дикий, метнулся к Астелле, прижавшейся к стене. Храбрая маска окончательно спала с лица волчицы, сменившись чистым, неприкрытым страхом. Играть с братом в такие игры оказалось фатальной ошибкой.
— Потом поговорим, — прорычал Зетринн, в низком, вибрирующем голосе звучала не просто угроза, а обещание долгой и мучительной расплаты. — И не думай, что я буду добр.
Астелла вжалась в стену еще сильнее, казалось, пытаясь стать с ней одним целым.
Зетринн резко, почти грубо щелкнул пальцами. Воздух рядом с ними затрещал, зарябил, разорвался вспышкой черного света, открывая врата в никуда. Не отпуская Элею ни на миллиметр, он подхватил ее на руки, прижал к груди, защищая своим телом от всего мира. И не глядя по сторонам, твердым шагом шагнул в разверзшуюся темноту.
Портал захлопнулся с тихим щелчком, поглотив их.
В гостиной воцарилась абсолютная, оглушительная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием оставшихся.
Арион громко, с усилием сглотнул, разбивая тишину.
— Он... он из нас сделает шубки... для жены?
Астелла нервно, истерично хихикнула, закрывая лицо руками.
— Надеюсь, что нет. О, великая Тьма...
Родители Элеи стояли, обнявшись, лица бледные, глаза полные слез и недоумения.
— Куда он забрал нашу дочку? — прошептала мать, голос дрожал.
— Все будет хорошо, — отец попытался звучать убедительно, положив руку на плечо жены, но его собственные пальцы тряслись.
— Им нужно поговорить. Без нас. И... мне кажется, он ее очень любит. Такой... своеобразной любовью. Давай просто доверимся.
Женщина вздохнула, полным отчаяния взглядом обвела оставшихся незваных гостей, этих древних, могущественных существ, теперь выглядевших растерянными и напуганными детьми.
— А вы... кыш! Все спать. Завтра... завтра много работы.
Дети Тьмы переглянулись.
Никто не двинулся с места. Но против усталого, уверенного приказа Карнелии они не посмели возразить. Молча, понуро начали расходиться — покорные странной власти этого дома и той, кто была в нём хозяйкой.
Пространство вокруг сжалось, вывернулось наизнанку, и с глухим, беззвучным хлопком Элея и Зетринн материализовались в полумраке просторного, незнакомого помещения.
Воздух пах свежей краской и новым деревом.
Зетринн сделал шаг вперёд, и встроенные в потолок светильники беззвучно зажглись, мягко заливая зал тёплым, приглушённым светом.
Элея, всё ещё цепко держась за его шею, с нескрываемым интересом разглядывала открывшееся пространство.
Просторный зал с высокими, почти дворцовыми потолками и современными хрустальными люстрами поражал воображение. Огромные панорамные окна, занимавшие всю стену, открывали захватывающий вид на ночной Истрорк — город, который она так спешно покидала. Огни улиц мерцали внизу, словно рассыпанные самоцветы.
В центре комнаты стояли два массивных белых дивана, несколько причудливо изогнутых кресел и низкий стеклянный столик. На одной из стен висела огромная, почти невероятных размеров магическая плазма, её тёмная поверхность отсвечивала бликами. Четыре одинаковые двери из тёмного дерева уходили по сторонам, начищенные до зеркального блеска. Всё в этом зале дышало современной роскошью — холодной, строгой и безупречной.
— Где мы? — прошептала Элея, когда Зетринн, наконец, разжал объятия и с почти невероятной аккуратностью опустил на мягкую обивку одного из диванов.
Молчал несколько долгих секунд, просто глядя, изучая каждую черточку лица, словно проверяя, не мираж ли перед ним.
Потом медленно, не отрывая взгляда, опустился на корточки, чтобы оказаться на одном уровне. Огромная фигура казалась меньше, уязвимее в этой позе.
— Очень надеюсь, что это наше общее будущее жилище, — прозвучал низкий, удивительно мягкий голос, без привычной металлической нотки.