Зетринн застыл от её слов, внутри всё замерло. Сердце предательски сжималось.Все слова что говорили эти пухлые губы, казались чем-то колючим и не приятным, раздражала мысль о ее смерти. Это не ей решать, быть жертвой или нет, эти рассуждения вводили в ярость.
— Жертва…
— Да. Просто убей меня, проведи ритуал пробуждения, моя душа связана с вашими печатями, так или иначе это ваш ключ. Убей и жди, когда снова воскресну, потом убей ещё, и так семь раз. И после жди, когда пробудятся братья и сёстры, а я после всего буду свободна и упокоюсь во мгле.
— Что ты имеешь в виду? — хмуро проговорил Зетринн.
Гнев начинал бурлить в крови, медленно завлекал в злобу, взгляд становился все тяжелее и тяжелее. Да как она смеет говорить ему такое? Выбора у нее нет. Она принадлежит ему, только он решит, что делать с ее судьбой.
— Моя душа отмучается и наконец исчезнет. Думаю, это хорошее наказание для такой, как я.
Отстранено и спокойно говорила девушка, и этот факт еще больше раздражал мужчину.
— Да чтоб тебя…
Зашипел Зетринн, сделал шаг к этой предательнице и схватил за плечи.
— Это мне решать, какое будет наказание. Ты принадлежишь мне, запомни, у тебя нет права думать и делать что-то без моего согласия, девочка.
— Что?
Элея расширила глаза. Девушка не могла поверить в его слова.
— Твоё будущее и прошлое принадлежат с этого дня только мне.
С этими словами он рванул хрупкое тело и в злобном поцелуе завладел её губами. Язык снова ворвался в её рот, поглощая воздух. Руки и пальцы сжимали маленькое тело до хруста костей. Мужчина рычал и шумно вздыхал. Ненавидел, злился и желал.
13 глава.
Зетринн
Я злился на нее за слова, что говорила. Ненавидел и презирал за прошлое — и снова жаждал этих губ.
Безумие.
Руки сами тянулись к ее груди, сжимали, мяли, подцепляли соски пальцами и крутили их. Рычание вырывалось из груди против воли.
Снова эта дикая похоть — обладать этим телом. Не могу контролировать. Хочу присваивать, брать, погружаться членом в нее так глубоко, насколько возможно.
Одержимый, на грани здравого смысла, цеплялся за остатки рассудка, пытался взять себя в руки.
Не могу.
Целую ее шею, вдыхаю запах кожи. Мы только что занимались сексом, а голод во мне — будто годы не касался женского тела.
— Что ты со мной сделала? — шепчу в ухо, кусая мочку.
Рычу снова. Чувствую, как больше не выдержу.
Пальцы смыкаются на ее горле — не сильно, но я контролирую каждый момент. Резко дергаю ее на себя, приподнимаю бедро и без труда вхожу.
— Зетринн… — шепчет эта бестия.
Шумно дышу, двигаюсь быстро, снова и снова.
Ей вообще не нужно носить одежду. Пусть ходит голой — так проще взять, когда захочу. Мелькают мысли.
Как избавиться от этого наваждения?
Кусаю ее губы, язык снова погружается в рот — жадно, властно.
Ненавижу. Как же ненавижу это…
Она стонет в мой рот. Жестко, быстро врезаюсь в ее хрупкое тело. Член достигает входа в матку, лоно сжимается сильнее, складки сокращаются вокруг меня, и я твердею еще больше.
Чувствую себя на грани — и от этого возбуждаюсь еще сильнее.
Не могу. Думаю как животное.
Она что-то стонет в мои губы. Шепчу в ответ:
— Ненавижу. Найду способ избавиться от этого наваждения.
Элея.
Зетринн снова целует и кусает мою шею до боли. Я впиваюсь пальцами в его широкие плечи.
Когда он разделся? Когда он раздел меня?
Слышу его слова:
— Ненавижу. Найду способ избавиться от этого наваждения.
Сама себя ненавижу. Я — его наваждение, а он — мое помешательство!
Почему так остро? Почему отдаюсь ему с первого прикосновения, без сопротивления?
Мысли путаются. Хочу избавиться от боли, от ненависти к себе за прошлое — но почему снова тянусь к его губам, как одержимая!
Это из-за моей крови, использованной в ритуале? Из-за вины? Из-за разочарования в себе?
Зетринн всегда был таким — страстным, безумным?
Нет. Раньше он был сдержан, холоден, никогда не смотрел на меня так. Относился снисходительно, будто к неумелому ребенку. Почему я вспомнила об этом сейчас?
Застонала, чувствуя, как он набирает скорость, снова и снова врезаясь в меня. Пальцы скользят по его гладкой коже к шее, где пульсируют вены. Его сердце бьется бешено. Поднимаю глаза — и пропадаю.
Эти золотые глаза потемнели до медного оттенка. Он хочет меня. Желает. Жадно. Властно.
Дыхание сбивается. Тону в его взгляде, не могу оторваться.
С ним я живая, как огонь! Хочу обжечь его собой. Губы дрожат — и мы снова сливаемся в поцелуе. Языки сплетаются.