Элея всё так же лежала на боку, прислушиваясь к движениям Зетринна.
В тишине услышала тихие слова его бархатного голоса.
— Спи, Элея.
17 глава
Зетринн сидел в темноте на диване, в отличие от Элеии, сон ему был не нужен. Он мог спать иногда, но это больше была прихоть, чем необходимость для таких, как он.
Золотые глаза, холодные и бездонные смотрели в одну точку. В голове роились мысли, планы, обрывки воспоминаний — все сплеталось в хаотичный узор, который он не мог и не хотел распутывать. Решение, которое он принял, поражало и удивляло до глубины души.
Где вся ненависть к ней?
Она должна быть, но её нет.
Да и, похоже, на самом деле и не было.
С предателями и врагами он всегда обходился жестоко — убивал, медленно пытал, наслаждался их муками. Но она… проникла в его мысли....
Его черное сердце просто приняло это, одно лишь желание обладания затмило все прочие эмоции.
Он не сопротивлялся.
Не хотел.
Ему нравилось испытывать эти живые, почти человеческие чувства, будто капля света просочилась в его вечную тьму.
Запрокинув голову на спинку дивана, он прошептал:
— Безумие… Другим словом я не могу описать то, что происходит.
Он сдался.
Не отпустит.
Пусть делает, что хочет. Пока Элея не надоест, будет рядом. Пока её присутствие будоражит кровь, она будет греть его постель.
Зетринн задумался о прошлом, в те дни, кроме изучения новых витков энергии тьмы и развития их его ничего не интересовала.
Тогда всё было проще.
Мужчина стоял около стола в своей лаборатории, скрытой в глубинах вечно холодных подземных пещер, куда не проникал ни луч света, ни дуновение ветра. Стены, высеченные из черного базальта, были испещрены мерцающими рунами, которые то вспыхивали кровавым свечением, то угасали, словно дыша.
В центре зала возвышался резервуар чистой Тьмы — сферическая конструкция из обсидиана и костей древних существ, внутри которой клубилась жидкая, почти осязаемая тьма. Она переливалась, как маслянистая субстанция, временами принимая очертания лиц — то кричащих, то застывших в вечном ужасе. Зетринн наблюдал, как тьма мутировала, впитывая новые виды магии, подпитываемые страхом, отчаянием, ненавистью. Иногда из резервуара вырывались тени, принимая форму монстров, которые затем служили Духам.
И всё это казалось таким важным…
Раздались тихие шаги.
Железные двери лаборатории резко распахнулись, и на пороге появилась молодая женщина.
— Зетринн! — её звонкий голос резко ворвался в тишину. — У меня к тебе дело.
Мужчина не обернулся. Золотые глаза, лишённые всякого тепла, были прикованы к эксперименту.
— Что тебе нужно, Астелла Сколько раз говорить — не отвлекать меня! — произнёс холодно, почти механически.
Девушка шумно выдохнула, сдерживая раздражение.
— Ты тут сидишь уже пятнадцать дней! Зетринн, так нельзя! Мы за тебя волнуемся.
— И поэтому ты решила притащить ко мне это мелкое отродье? — не отвлекаясь, спросил мужчина.
Он ещё за дверью почувствовал присутствие сестры и незваной гостьи, которая пришла с ней.
— Я хотела о ней поговорить! Зетринн, посмотри на меня! — потребовала Астелла.
Зетринн цокнул языком и медленно перевёл взгляд на сестру и прятавшуюся за ней маленькую девочку. Золотые глаза, полные холодного раздражения, сверкнули в полумраке.
Астелла с вызовом посмотрела на брата, вздохнула и смахнула с плеча прядь серебряных волос.
— Это Малиана. Я нашла её в Тёмном лесу у Туманного озера. Хочу, чтобы она жила с нами.
— Что?! — изумился Зетринн.
Эта жестокая бестия проявила жалость к кому-то?
— Ты шутишь? — прошипел он, бросая ледяной взгляд на ребёнка.
Девочка, дрожа, прижалась к Астелле, её тонкие пальцы вцепились в чёрную ткань платья. Взгляд Зетринна скользнул по тёмным волосам, заострённым ушам, остановился на лице. Большие красные глаза, горящие как яркое пламя смотрели на него со страхом.
— Не шучу Зетриин, этот темный эльфёнок особенная. Я чувствую с ней интересные эмоции.
— Что? — не верил ее словам Зетринн, его безжалостная и жестокая сестра просило о такой дикой странности.
— Остальные разрешили оставить ее у нас.
Зетринн вздрогнул, вспомнив первую встречу с предательницей. Тогда она была помехой, ненужной вещью, которую пришлось принять в их семью. Ему было всё равно. Но остальные Духи Тьмы… Они полюбили этого эльфёнка.
С ней они ожили. Тогда он не понимал их, а сейчас…
Почему эта девушка влияет на них так?
Заставляет быть… живыми?