Найдёт.
Больше не выдержит.
Как прожил эти полгода — сам не понимал.
Наклонился над постелью, рука дрогнула. Хотел лечь, уткнуться лицом в подушку, вдохнуть остатки её запаха. Рубашку бросил на покрывало —
И тут в сознании раздался голос:
"Зетринн, скоро собрание. Ты где?"
Рыкнул от ярости — и исчез в клубах теней.
В настоящее время:
Зетринна вырвали из воспоминаний.
Резкий, раздражённый голос Илсирсы врезался в сознание:
— Зетринн, ты меня слышишь?
Он медленно поднял взгляд, золотые глаза тусклые, ещё не вернувшиеся из мира, где была она.
Уже несколько минут они пытались дозваться — он знал, но игнорировал, потому что в этих воспоминаниях было гораздо теплее, чем здесь.
Илсира стояла перед ним, рыжие волосы взъерошены, золотистые глаза горят раздражением, губы сжаты в тонкую линию.
— Что с тобой опять?
Зетринн наклонил голову, вальяжно, будто её вопрос не стоил его внимания, поставил бокал с вином на чёрную мраморную поверхность, звякнув стеклом о камень.
— Это важно?
Она замерла, пальцы сжались в кулаки, но прежде чем она успела что-то сказать —
Раздался голос Астеллы.
— Как понимаю... — голос тихий, но режущий слух. — Ты пошёл за ней? За предательницей?
Тишина.
Напряжённая.
Зетринн нагло улыбнулся, клыки слегка обнажились, а взгляд стал ледяным, когда он поднял глаза на сестру.
— Именно так.
Пауза.
— Я заберу её к себе, — говорил медленно, чётко, как будто вырезал эти слова в камне, — и если кто-то из вас приблизится к ней ближе чем на километр — убью.
Воздух застыл. Все замерли, глаза расширились, губы приоткрылись в немом ужасе.
Он никогда не угрожал им. Никогда.
Даже в самые яростные споры, даже когда гнев кипел в его крови — Зетринн не переходил эту черту.
Но сейчас — перешёл.
И они поняли. Это не шутка.
Не пустые слова.
Астелла первая опомнилась, губы дрогнули, глаза стали шире, голос прерывистым, шёпотом, полным неверия:
— Она так дорога тебе?
Зетринн не моргнул, не отвел взгляда, улыбка стала ещё шире, ещё опаснее,
когда он тихо, почти ласково ответил:
— Видишь ли, похоже, эта девчонка — моя пара.
Молчание.
Абсолютное.
Даже дыхание замерло.
— Как думаешь, насколько она будет мне дорога, сестра?
Потрясение. Глубокое, взрывное, как удар в живот.
Астелла отшатнулась, лицо побледнело, глаза стали пустыми, губы задрожали.
Илсира резко вдохнула, её руки схватились за спинку кресла, как будто она боялась упасть.
Виониола, которая до этого молчала, медленно поднялась, красные глаза горели чем-то похожим на страх.
Они все понимали, что это значит.
Пара. Не просто влечение. Не просто одержимость.
Судьба.
И если она его пара — то ничто, никто, даже они, его семья, не смогут встать между ними.
Потому что он убьёт за неё. Или умрёт.
И это было страшнее всего.
Виониола дракон, "Пламенная Убийца" (в своем настоящим обличии).
- Характер: Резкая, насмешливая, любит поддразнивать других.
- Особенность: Первородный дракон Тьмы, уступает по силе только Зетринну и Астелле.
Илсира лиса, "Огненный Шёпот" (в своем настоящим обличии)
- Характер:Игривая, громкая, любит внимание.
- Особенность: Лисья демоница, связана с огненной магией.
29 глава.
Три дня пути.
Три долгих, изматывающих дня, наполненных гулом колёс, гарью станционного воздуха, пересадками в пыльных залах ожидания и ночами в дешёвых гостиницах, где сырость впиталась в стены, в простыни, в воздух, и где за тонкими перегородками кто-то ругался, кто-то плакал, а кто-то просто молчал так громко, что эта тишина резала по нервам.
Когда поезд наконец остановился на маленькой, почти забытой временем станции, сердце на миг замерло. Элея шагнула из вагона, едва дверь отъехала в сторону.
Горный воздух ворвался в лёгкие ледяным ударом — хлёсткий, терпкий, пахнущий смолой, влажной землёй и дождём, прошедшим, кажется, всего мгновение назад.
Взгляд невольно упал на вывеску: «Добро пожаловать в Горный Рай Мривиль».
Пальцы вцепились в ткань сумки, как будто от этого зависело равновесие. Прищурилась, стараясь разглядеть вдали очертания деревни. Там, вдалеке, у подножия суровых серых скал, раскинулись тёмные крыши — всё казалось почти таким же, как прежде, и от этого становилось только тревожнее.
Деревня Мривиль выглядела как затерянный мир на краю дикого леса, обнимающего её старыми корнями и тенью. Дома из грубого тёмного дерева, с почерневшими резными ставнями, курили дымом трубы. Палисадники в цвету, герань, ромашки — всё как было. Только, кажется, сами цветы теперь смотрят с осуждением.