Но Зетринн не пришел.
А утром мать осторожно постучала и сказала:
— Он ушел.
Элея замерла.
— Сказал, что вернется через пару дней.
Элея не ответила. В груди клубилось что-то странное — облегчение? Разочарование?
Но одно знала точно: это начало мучений.
Три дня показались вечностью.
Она сидела на крыльце родительского дома, обхватив руками глиняную кружку, чей пар растворялся в прохладном утреннем воздухе. Губы дрожали, когда делала очередной глоток — напиток казался безвкусным, как и всё вокруг после его ухода.
— Как же это унизительно... — прошептала, ощущая, как горячая влага скатывается по щеке.
Пальцы сжали кружку так сильно, что хрупкая глина могла треснуть в любой момент. Воспоминания о его прикосновениях, о словах, о том, как легко поддалась... Всё это оставило в душе горький осадок, сравнимый разве что с самым крепким кофе.
— Говорит, любит... — Элея закусила губу, чувствуя, как в груди что-то болезненно сжимается. — Что это изменит? Он всё тот же... всё так же не слышит...
Глухой стон вырвался из груди, когда осознала тщетность своих попыток выбросить его из головы. Знала — он вернётся. И эта мысль одновременно пугала и согревала.
В это время. Башня Магов.
В зале стояла такая напряжённая атмосфера, что её, казалось, можно было разрезать церемониальным кинжалом. Дети Хаоса собрались вместе, словно чувствовали, что грядёт нечто важное. Переглядывались украдкой, взгляды то и дело сталкивались — недоумение, настороженность, немой вопрос в каждом лице. Повод для собрания был слишком необычен, чтобы его игнорировать: странное и непонятное поведение их предводителя.
— Он что, серьёзно собирается дарить ей амулет Лунных Странников? — Илсира замерла с кубком вина в руке, рыжие хвосты нервно подёргивались. — Это же...
— Древняя реликвия, — закончил Влеантер. Крылья расправились в угрожающем жесте. — Тысячу лет никто не смел...
Арион прервал его глухим рычанием:
— Заткнись. Она уже идёт.
Астелла появилась в дверном проёме, серебряные волосы были собраны в строгий узел, но тени под глазами выдавали бессонную ночь. Остановилась перед братом, который замер с драгоценным камнем в руках.
— Ты понимаешь, что это безумие? — голос звучал неестественно ровно.
Зетринн медленно поднял взгляд. В золотых глазах вспыхнуло что-то дикое, первобытное, но в то же время... невероятно тёплое.
— Она — моя луна в тёмном небе, — бархатный голос зазвул так мягко, что у Астеллы перехватило дыхание. Бровь нервно дёрнулась.
Астелла отступила на шаг, пальцы непроизвольно впились в собственные локти.
— Она предала нас. Предала тебя.
Зетринн лишь улыбнулся этой своей новой, невероятно мягкой улыбкой, от которой даже суровый Арион почувствовал странное тепло в груди.
— Та, что предала, умирала в мучениях не раз. Может, стоит уже отпустить? Всё равно будет рядом. — Камень в руке вдруг треснул с тихим звоном. — Я нашёл пару. И она прекрасна. Вы с Арионом должны меня понимать, как никто другой!
— Сумасшед... совсем... — прошипела Астелла ему в спину и устало потерла виски.
Ночной ветер играл занавесками в комнате Элеи, когда она наконец легла в постель. Где-то за стеной скрипели половицы — отец, наверное, не мог уснуть. Перевернулась на бок, впиваясь взглядом в лунную дорожку на полу.
— Что я делаю? — шёпотом спросила пустую комнату. — Что он со мной делает?
Ответа не было.
"Мне сдаться? Но если будет опять больно? Как мне верить ему и себе?"
Только тишина и далёкий вой ветра, так похожий на тот, что когда-то звал во сне.
В покоях Астеллы царила тяжёлая атмосфера.
Волчица сидела у камина, золотые глаза отражали языки пламени.
— Мы должны увидеть её, — наконец проговорила, обращаясь к Ариону, который молча наблюдал за ней.
Белый тигр нахмурил брови:
— Зачем? ...Если он узнает...
— Хочу узнать её новую. Он не узнает, — Астелла подошла к нему, положив ладонь на грудь. — Один взгляд. Один разговор. И мы решим. Другая она или та же предательница.
Пальцы дрожали. Арион накрыл их своей большой ладонью.
— Ты действительно веришь, что она изменилась? — спросил, заглядывая ей в глаза.
Астелла задумалась, взгляд стал отрешённым:
— Зетринн ты видел, каким стал? Влюблённый щенок... — голос дрогнул. — Я никогда не видела, чтобы он так себя вёл. Проявлял такие эмоции. Она его пара. Пара брата. Мы оба понимаем, что он сейчас проходит? Сделает всё, чтобы она была рядом, по головам пройдёт.