Прокрутив все это в мыслях за считанные секунды, Хару вздохнул свободнее: потянут. Скандал перестал казаться страшным.
— Могли бы хотя бы сказать, что отдаете все Хару! — продолжил возмущаться отец, в его голосе все еще слышались эти нотки детской обиды.
— Зачем? Что бы это изменило? — пожал плечами дедушка. — Ты вроде не маленький мальчик, а ведешь себя все еще как ребенок. Я просто решил обезопасить своих внуков. Если меня не станет, кто-то должен позаботиться о женщинах и Хансу. Хару с этим справится точно получше тебя.
Отец криво усмехнулся. Дедушка так же спокойно добавил:
— И не особо надейся на то, что сможешь взять что-то у сына. Хару отказался от наследования. С юридической точки зрения он — сирота. Так что теперь свои проблемы тебе придется решать самостоятельно.
Отец молчал. Он все же не дурак, быстро понял, почему это все произошло именно сейчас:
— Вы, наверное, очень ждали, когда Хару исполнится восемнадцать…
— Откровенно говоря, я раньше не был уверен, что он сможет постоять за свою семью. Но в последнее время он вырос, возмужал, — дедушка посмотрел на Хару с таким теплом, что стало даже как-то неловко. — Я обрел в нем человека, которому могу доверить заботу о семье. Уверен, что он не бросит маму и бабушку, поможет Хансу получить хорошее образование.
— Дедуль, — выдохнул Хару.
Звучало так, будто дедушка собрался умирать. А Хару к таким изменениям в своей жизни не был готов.
— Помирать не собираюсь, не переживай. Тебе еще карьеру строить, а кто-то должен следить… за домом, — выдохнул дедуля. — Ну что, ты все понял? Зачем ты вообще полез в документы? Опять куда-то вляпался?
— Никуда, — буркнул отец. — Я недавно портмоне утопил, там id-карта была. У меня в документах лежит старый паспорт, плюс выписка из семейного реестра нужна, а как я ее без id получу? Вот, полез искать…
— Айгу-у! — покачал головой дедуля, выражая этим все, что он думает о растяпе-сыне.
Отец косился на Хару с некоторым недовольством, но скандала не случилось. Казалось, что он что-то еще хочет сказать дедушке, но его смущает присутствие Хару. Хару же не хотел уходить. Куки на коленях, дедушка рядом, до обеда осталось немного…
Затянувшуюся паузу прервал дверной колокольчик — мама и Хансу вернулись. Румяные с холода, они широко улыбались и тут же потребовали забрать у них пакеты с покупками. Любопытный Куки рванул к ним — там же столько новых запахов — поэтому и Хару поднялся с дивана.
Чтобы перевезти все вещи в общежитие, в итоге, взяли такси. Не хотелось выглядеть совсем уж погорельцами, таща через весь квартал кучу вещей. Погрузили в багажник вещи и Хару, и Тэюна, отправили бабулю на машине, а сами пошли пешком. Таксист, разумеется, пробираться по узким косым улочкам не захотел, поехал в объезд, так что Хару и Тэюн до общежития добрались всего на полминутки позже автомобиля. Шэнь уже стоял у машины и выгружал чемоданы. Вскоре вниз спустились и Сухён с Ноа. Сухён, в лучших традициях жителя Кореи, стоял в тапках на босую ногу и распахнутом пуховике. Ноа вышел в сапогах, застегнутый на все пуговицы, еще и в шапке, но все равно выглядел так, будто замерзает. То, что он в Корее жутко мерзнет, стало поводом для шуток. У Ноа есть родственники в Корее, но он ни разу не был здесь зимой. То, что здесь бывает так холодно, для него стало сюрпризом.
— Айгу! Малыш, не дрожи ты так. Поднимись наверх, тут помощников хватает, — бабуля насильно развернула Ноа и подтолкнула в сторону дверей.
— Гитары? — удивился Шэнь, — Вы будете играть в общежитии?
— Потом расскажу, — печально вздохнул Хару.
Гитара теперь — часть его образа, и он должен возить ее с собой даже в долгие поездки. Разумеется, при таких условиях он никак не мог оставить ее дома. Шансы, что он будет на ней играть не для какого-нибудь видео, минимальны.