— Кстати, Олег, мы женьшень купили по пути, взгляни на него, — попросил Андрей.
Олег осторожно извлек драгоценный корень из берестяной упаковки и тщательно принялся его осматривать.
— Корень действительно дикий, а не с корейских плантаций, — прокомментировал он результаты осмотра, — в этом вас не обманули. А вот волоски корневые не все уцелели при выкапывании, это плохо, снижается ценность корня.
— А что, такая мелочь, как корневые волоски, имеет значение? Его же на спирту настаивают, а значит, все равно порезать на кусочки придется.
— Ни в коем случае! — предостерег волхв. — Во-первых, корень не режется, а во-вторых, настаивается только на водке, потому, что спирт сожжет корень, и его потом нельзя будет высадить обратно в землю.
— Как — высадить обратно? — почти хором воскликнули мы. — Неужели женьшень после настаивания опять расти будет?
— Вот, смотрите, — с этими словами Олег подошел к кухонному шкафу и вынул из него стеклянную банку, в которой в прозрачной жидкости находился причудливой формы корень. — Он у меня восемь лет уже настаивается, теперь жидкость можно слить, а корень посадить, пусть растет.
— Так что, этот корень восемь лет настаивается непрерывно, что ли? — спросил Николай.
— Нет, зачем же, постоял дней пятнадцать-двадцать, отлил часть настойки и свежей порцией водки долил, — пусть себе дальше настаивается.
Мы, конечно, были поражены услышанным.
— А правда, что женьшень — лучшее средство для мужчин? — спросил кто-то.
— Что касается применения корня в качестве стимулятора мужской потенции, то мужчинам до сорока четырех лет женьшень вообще употреблять не рекомендуется, — огорошил всех волхв. — Вначале действительно наступает усиление потенции, но затем следует спад. Для этого лучше и гораздо полезнее любисток — его и в салате можно употреблять, и просто жевать, а результат получше виагры будет. Примерно такой же эффект дает и обычная наша жгучая крапива.
— Сложное это дело, — заметил я, — траволечение.
После ужина мы все вышли на свежий воздух, и тут я увидел, что Олег закурил. Вот тебе на, курящий волхв, неожиданный поворот! Где-то подспудно поселилась еще одна зацепка сомнения.
Олег сказал, что завтра осмотрит всех приехавших, кроме меня и Андрея-сантехника. Мы вдвоем остаемся, а у остальных послезавтра самолет на Москву.
— А что это за строение, оно старое, судя по всему? — спросил я у Андрея, когда мы вернулись в свое помещение.
— Здесь с пятидесятых годов были воинские части, вначале авиация, а позже танкисты, — пояснил тот.
— На остатки какого-то замка смахивает — толстые стены, сырость, башен только не хватает.
— Были две башни до пожара, вот Олег закончит строительство второго этажа и снова восстановит башни, — ответил Андрей.
— Значит, все-таки действительно «замок временем скрыт и укутан, укрыт в теплый плед из зеленых побегов», — пробормотал я, засыпая, слова из песни Высоцкого.
Спать на жесткой дощатой кровати для больной поясницы и ноги оказалось легче, чем на обычной мягкой.
Толстенные каменные стены «замка» не только хорошо защищали от летнего зноя, но и хранили сырость, которой в воздухе, особенно по утрам, было в избытке. Поэтому два молодых крепких парня по указанию Олега принялись разжигать расписной камин в большом зале, чтобы немного просохли вещи и само помещение.
Я же вышел во двор к перекладине и, оглядев спортплощадку, огороженную жердями, занялся утренней гимнастикой. Между площадкой и домом были душевые кабины и рукомойники, а напротив — просторный вольер с добротной деревянной будкой для кавказской овчарки по кличке Ева. Ее брат Адам — еще более крупный самец — находился в другом вольере с торца каменного строения, поближе к въезду на территорию усадьбы.