— Никто не в курсе.
Он замолчал. Да и что тут еще скажешь? Очкарик сплюнул себе под ноги, ударил бандану в плечо здоровой рукой — ну его, пошли. Малый открыл дверь и развернулся. Бандана и очкарик уже обходили кругом детскую площадку, когда Малый вскинул вверх руку.
— Удачи, парни! Как хорошо, что у Дикого есть такие друзья!
Рут
Он совсем ничего не помнил из того, как добрался до дома. Теперь Дикой медленно приходил в себя. На кухне гремел посудой Артур, пытался сготовить ужин из того, что еще не успело испортиться в холодильнике.
Акула устроился на полу рядом со спящей, прислонившись спиной к стене. Выпрямиться он до конца не мог. На черной футболке, как обведенные мелом мишени, отпечатались пятна эмульсии. Одежда насквозь пропиталась кровью, схватилась твердым куском в тех местах, где Дикого били ногами. Он задумался, есть ли смысл вообще затевать стирку или проще снести вещи на помойку. Что-то ему подсказывало, что такое ни один порошок не отстирает. Сжав кулаки, Дикой рассматривал выпирающие костяшки пальцев. Тыльная сторона его ладоней была похожа на потрескавшуюся на жарком летнем солнце штукатурку, трещины эти прочерчивали кривые линии от пальцев вплоть до запястья.
Можно ли еще по таким прочитать судьбу?
А будь это возможным, хотел бы он знать свое будущее наперед?
Ногти потемнели, облупились у самого основания. Правая рука выглядела хуже, но на левой Дикой еще в детстве сломал средний палец. Двигал им акула с трудом.
Одеяло зашевелилось, и мужчина поднял голову. Девушку била дрожь, во сне она что-то мычала сквозь закрытый рот и всеми силами старалась кого-то оттолкнуть от себя. Черные волосы раскидало по подушке.
Платье, подобное тому, в которое была одета девчонка, Дикой видел впервые. Грубая серая ткань вплотную прилегала к фигуре скво, обхватывала тонкие плечики и худой торс. Что-то похожее Дикой наблюдал на унылых манекенах без лица в музее, куда его водили еще ребенком. Вещи мало походили на зимние. Но будь платье хоть в сто раз толще, оно не спасло бы от лютого мороза, который еще бушевал на улице. В городе, где родился Дикой и где его с большей долей вероятности похоронят, весна мало чем отличалась от зимы, а зачастую в марте погода стояла хуже, чем в середине января. У девчонки не было с собой ничего, кроме этого платья и пары кожаных сапог до колена. Их Дикой стянул с тонких ног девушки, а когда та уснула, долго рассматривал. Кожа прогибалась под пальцами, подошва стерлась почти до дыр.
Сейчас Дикой молча наблюдал за борьбой, которую вела во сне скво. Мужчина обхватил колени руками, сверху положил голову. Ничего не происходило. Вообще. Он ждал, что девушка вот-вот проснется. Дикой хотел увидеть перекошенное от ужаса лицо девчонки, разглядеть в больших глазах следы страха или… Черт, нет, неужели он действительно думает о таком?
Выпрямившись, Дикой еще раз взглянул на спящую, но глаза ее оставались закрыты вопреки всему. Какого они цвета? После драки он не обратил внимания и, даже когда вернулся домой, не рассмотрел в темноте коридора. Теперь он думал об этом, не мог иначе, и навязчивая идея все сильнее овладевала Диким. Когда же мысль укрепилась в нем настолько, что дальше сидеть было уже просто невозможно, акула поднял правую руку над головой и кулаком ударил по стене прямо над ухом девчонки.
— Пехота, подъем!..
Короткий выкрик прозвучал в тишине комнаты как хлесткий удар. Девушка мгновенно проснулась, вскочила, но запуталась в одеяле и повалилась с кровати под ноги Дикому. Она дернулась в сторону от акулы. Спиной врезалась в кровать. Глаза у скво опухли, их она держала широко открытыми, руки искали что-то невидимое на полу и не находили. «Серые», — подметил Дикой и вдруг отпрянул. Он физически ощутил, как девчонка выстроила между ними высокую стену и только за ней чувствовала себя сейчас в безопасности. Мысли уносили скво далеко из тесной комнаты, силуэт размывался, терялся на белой стене… но девушка была более чем реальна.
Он протянул руку, чтобы ухватить фантазию, спрятать галлюцинацию в пустых ладонях.
Дверь со скрипом открылась, и на пороге застыла тучная фигура бригадира. Практически сразу глаза у скво потемнели, девушка дернула головой и зубами впилась в пальцы Дикому. Артур сделал движение в сторону сидящих на полу мужчины и девочки, но не успел. От тяжелой пощечины голова девушки мотнулась в сторону, бедняга отлетела в кровать и сильно ударилась затылком. Акула сжал правую в кулак, прижал руку к животу и сам склонился от боли.