Увидев мое удивленное лицо, продолжил извиняющимся тоном:
— Понимаешь, ей такого наговорили про тебя и меня…
— Это про наш пылкий роман? — усмехнулась я.
— Ты знаешь… Ну да… И, прости, я знал об этих слухах и не опровергал их… — выглядел он смущенным и жалобно посмотрел на меня.
— Ничего страшного, ну и пусть болтают. Если ты, конечно, не страдаешь из-за того, что твое имя с моим связывают.
Он запнулся и посмотрел на меня с интересом:
— А тебе все равно? И знаешь, мне это скорее льстит, особенно сегодня!
Я пожала плечами:
— Те, кто мне не безразличны, знают правду, а остальные… Пусть себе болтают!
Мы закончили танец недалеко от того места, где восседала на кресле матушка Рейна, ее окружали дамы калибром поменьше, этакая стайка великосветских сплетниц. Одна из них откровенно рассматривала нас, а потом довольно громко и ехидно заметила:
— Тари Ларина, это же ваш сын? С какой-то полукровкой? Да еще и платье у нее немодное…
Та вскинула голову, по ее лицу скользнула гордость и тень пренебрежения к говорившей:
— Да, это мой Рейн, и он молодец — почему бы и не потанцевать с прелестной девушкой, да еще и такой непохожей на остальных. А платье… Похоже, после этого бала мода сменится — вы только посмотрите, ее же просто пожирают глазами, особенно мужчины!
Сплетница приоткрыла рот — похоже, такой отповеди она не ожидала, а тари Ларина встретилась глазами с Рейном и поманила его к себе, глазами показав, чтобы подошли мы оба. И что ей от меня надо? Хотелось убежать, но я гордо приподняла голову и подошла к ней, присев в элегантном реверансе. Рейн поцеловал руку матери и сказал:
— Матушка, это нари Алиэн, моя однокурсница и подруга.
Я выпрямилась и ответила рассматривающей меня тари Ларине прямым, но почтительным взглядом. Да, матушка у Рейна действительно хороша! Изящный овал лица, большие синие глаза, чуть вздернутый изящный носик, красивая линия губ, светлые, почти белые волосы уложены короной. Декольте весьма умеренных размеров демонстрировало, что возраст не нанес ущерба ее белоснежной коже: на шее не было видно и следа морщин. Модное платье удивительно шло ей, подчеркивая роскошные формы.
— Вы очаровательны, нари, — с легкой ноткой снисходительности в голосе отметила она, а затем продолжила с явной заинтересованностью в голосе, — а ваше платье… портниха живет в Тар-Каэре?
— Благодарю вас, тари, — склонила голову я, — и да, портниха местная.
Она вдруг посмотрела на меня с прищуром — холодный, оценивающий взгляд — и произнесла, обращаясь к Рейну:
— Сынок, ты не мог бы проводить меня и нари Алиэн в соседнюю комнату? Я хотела бы поговорить с ней наедине. Надеюсь, нари, вы не откажете мне в этом капризе? — приподняв бровь, спросила меня она.
— Разумеется, тари, я с радостью побеседую с вами, — любезно ответила я.
— Вот и отлично! Дамы, — короткий кивок, и она величественно поднялась с кресла, подавая руку Рейну.
Тот завел нас в соседнюю комнату — небольшое помещение с камином, несколькими креслами и столиком из мрамора. Сев в кресло, она кивком показала мне на другое и бросила сыну:
— Оставь нас, мне нужно поговорить с нари Алиэн наедине.
Он бросил на меня растерянный взгляд, я чуть заметно кивнула. Поклонившись, вышел, звук закрывающейся двери вызвал у меня неприятную ассоциацию с захлопнувшейся решеткой клетки с тиграми. Тари Ларина взглянула мне в глаза и спросила:
— Ну что, побеседуем?
Я ответила ей таким же прямым взглядом:
— Спрашивайте, тари!
Она строго посмотрела на меня:
— Нари Алиэн, понимаете ли вы, какое положение занимает моя семья, мой сын?
Ожидаемо… Да уж, матушка взрослого сына — страшная женщина!
— Прекрасно понимаю, тари Ларина. И, прежде чем вы начнете задавать вопросы дальше, хочу сообщить вам, что мы с Рейном только друзья. И так и останется в дальнейшем!
В глазах моей собеседницы промелькнула целая гамма чувств: облегчение, радость и… обида?
— Значит, те сплетни, что ходят про вас — ложь?
— Да. Рейн знает, что моя дружба — все, на что он может рассчитывать, я четко дала ему это понять.
Она вдруг нахмурилась:
— Не могу сказать, что я не рада тому, что слухи оказались ложью, но… Чем же мой сын вам нехорош? — в ее голосе звучало нескрываемое недовольство. Забавно, то есть я должна была в него безответно влюбиться? Или стать ни на что не претендующей любовницей? Хмм, придется пройти по тонкому льду…
Я откинулась в кресле и улыбнулась: