Как подруга и обещала, через два часа мы достигли Стаенда. Думая о родине Сигни, я представляла себе каменные острова со скудной растительностью, в книгах же описания были из разряда «здесь водятся чудовища» на средневековых картах. Оказалось, я ошибалась: остров, мимо которого шла «Морская дева», больше всего напоминал картинки Ирландии. Пологие холмы покрывала сочная зелень, бродили по пастбищам овцы, невысокие каменные дома были увиты ползучими растениями. У берега стояло несколько кораблей, похожих на «Морскую деву», а в море было немало рыбачьих лодок. Матросы перебрасывались шуточками с рыбаками: судя по всему, экипаж «Морской девы» хорошо знали на Стаенде. Впрочем, мы по-прежнему шли под всеми парусами, так что скоро Стаенд остался за кормой. Приближалась цель нашего путешествия.
На следующее утро мы стояли у борта, наблюдая за восходом солнца и тем, как постепенно вырастал перед глазами Винедд. Родной остров Сигни был таким же зеленым, как и Стаенд, и в рассветных лучах напоминал изумруд. Остров был огромен: как сказала подруга, на нем жило около сотни тысяч человек. Южная сторона острова, к которой подходила «Морская дева», была пологой и с глубоко вдающимся в сушу заливом, где уже стояли на якоре несколько кораблей, северная же представляла собой неприступную скалу. Я глядела на пасторальную картину, что разворачивалась перед глазами, и надеялась, что все плохое, что могло случиться во время каникул, уже произошло…
Глава 12
Лин! — громкий голос Сигни разрезал тишину, в нем звучала тревога.
— Я здесь, — крикнула я, откладывая в сторону аритан и поднимаясь со скамейки. Странно, что могло случиться?
Прошло две седмицы после того, как «Морская дева» бросила якорь в гавани Винедда. Время летело незаметно, и уже через десять дней нам придется уезжать: из-за происшествия в Торнаре мы прибыли на Винедд лишь в середине липеня. Жаль, все же здесь было на удивление спокойно.
Спускаясь по сходням, я довольно сильно нервничала, все-таки на Винедде никогда не бывало полукровок. Все уверения Сигни в том, что ее родня будет мне рада, лишь заставляли меня переживать еще больше: мне казалось, что подруга пытается убедить в том саму себя. Впрочем, все опасения сняло как рукой, когда Тарма, тетушка Сигни, в ответ на представление ей меня лишь всплеснула руками:
— Ой, деточка, а худенькая-то да бледненькая какая! Ну ничего, погостишь у нас, поздоровеешь!
Тетушка Тарма… При одном воспоминании о ней на губах появлялась улыбка. Высокая статная женщина с льняной косой толщиной в руку, такими же голубыми, как у Сигни, глазами, с громким голосом и большой душой. Она отнеслась к нам как к родным, опекая, рассказывая разные истории и легенды, и угощая вкуснейшими кушаньями. Ее дом был самым настоящим центром городка: хозяйки прибегали за рецептом и поделиться сплетнями, мужчины захаживали к ее мужу Краду, что был старостой местной рыболовецкой артели. Трое их сыновей были уже взрослыми, старший работал плотником на местной верфи, а двое младших — рыбаками. Все трое с интересом разглядывали меня и забавно смущались, когда я замечала их внимание.
Сигни подошла ко мне, ее вид заставил меня удивленно поднять брови: подруга явно нервничала.
— Сигни, что случилось? — спросила я.
— Действительно, что ты такая расстроенная? — подошел к нам Дойл.
Та вздохнула:
— Лодка Дирка пропала. Мы с дядей Крадом собираемся идти на поиски, я хотела попрощаться.
Дирком звали младшего из сыновей Крада. Мы с Дойлом переглянулись, и он сказал:
— А почему попрощаться? Мы идем с вами, верно, Лин?
Я кивнула:
— Конечно. Может, мы и невеликие моряки, но кое-что все-таки умеем!
Сигни посмотрела на нас, покачав головой:
— Спасибо, но это вовсе не обязательно.
— Позволь это решать нам, хорошо? — настойчиво сказала я, — мы идем, и точка!
Сигни посмотрела на нас, и кивнула:
— Хорошо. Тогда собирайтесь, через полчаса мы выходим из дома. Пойду скажу дяде, чтобы не искал экипаж. Если честно, никто не рвется на поиски, — она вздохнула, — так что пойдем мы трое, дядя и Бран.
Браном звали среднего брата, тоже рыбака. Дойл удивился:
— А почему никто не хочет его искать? Вроде Дирка все любят, да и не один он там был!