Я беспомощно посмотрела на нее и кивнула:
— Да, если честно. Только ты никому не говори, ладно?
Она показала пантомиму с запиранием рта на ключ и выбрасыванием его подальше, затем сказала:
— Не волнуйся, твоя тайна в безопасности. Ты ведь не собираешься признаваться ему в этом?
— Разумеется, нет! — гордо вскинула голову я.
— Ну и отлично, — промолвила подруга, зевая, — ложимся спать?
А на следующий день произошло кое-что интересное. На самом деле то, что мне удалось это узнать, было почти невероятной удачей! Началось же все с того, что после занятий я тихонько улизнула в отдаленный уголок парка, где росло огромное старое дерево, под которым стояла скамейка — это было место, где я отдыхала душой и заодно место свидания студенческих парочек. Уж не знаю, почему мне вдруг пришла в голову идея забраться на дерево, но желание было таким сильным, что я решила: почему бы и нет? Ствол с множеством неровностей словно был предназначен самой природой вместо лестницы, так что я забралась повыше и улеглась животом на широкую ветку, полностью скрывшись в густой массе золотистых листьев. Только я успела устроиться поудобнее, как услышала чьи-то шаги, а затем знакомый голос сказал:
— Вот, здесь можно и поговорить, — затем Лан, а это был именно он, продолжил, — у меня есть к тебе вопросы.
Я взглянула вниз, на скамейку усаживались Лан и Рейн, который кивнул приятелю:
— Да, давай. Только посмотри, рядом никого нет?
Лан оглядел кусты поблизости и покачал головой:
— Все чисто. А кстати, почему мы не могли поговорить в общежитии?
— А ты уверен, что нас там не слушают? — насмешливо задал вопрос Рейн.
— Нет, а ты точно знаешь, что здесь нет лишних ушей?
— Если и есть, сейчас не станет, — усмехнулся Рейн, доставая какой-то, по всей видимости, амулет — металлический ромб с камнем посередине, и нажимая на камень, — вот теперь их точно нет!
— Ну и почему этого нельзя было сделать в комнате? — резонно заметил Лан.
— А ты знаешь, как заклинание в амулете будет сочетаться с теми, что стоят на комнате? Я — нет, и рисковать не хочу. Так что за вопросы?
— Относительно Лин. Прости, я не верю, что ты в нее влюблен, хотя твое поведение сейчас и нетипично. Объяснишь?
Лежа на ветке, я превратилась в слух. Рейн встал, сделал пару шагов и вернулся к скамейке. Сел, откинувшись на спинку, и заговорил:
— Меня все время смущают в Лин некоторые нестыковки. Простолюдинка-полукровка, сирота — так ведь? При этом великолепно владеет очень недешевым оружием, имеет превосходные манеры, умна, образована. И как такое может быть? Да, я узнал — Лирэн, откуда она родом, уничтожили твари. А что было потом?
— Сама Лин говорит, что нашла учителя, чтобы подготовиться к поступлению, — нахмурив брови, произнес Лан.
— Допустим. Более того, это непреложный факт! Вопрос только в том, кто был этим учителем! Или учителями… Кстати, ты знаешь, что она вычислила в Артарионе Дэйранэ сотрудника Тайной службы?
Артарион — это старший из наших сокурсников-эльфов. Все интереснее и интереснее…
— Нет, не знал, — покачал головой Лан, — и что ты предполагаешь?
— Ответь, кого могут так готовить? И кстати, я уверен, что танцевать Лин умеет, а солгала потому, что это не вписывалось в ее образ. Так кем она может быть?
— Шпионкой? — недоверчиво спросил Лан.
Я чуть не свалилась с дерева. Шпионка, я? Надеюсь, Рейн так не думает!
— Не совсем. Скорее, ее готовили для поступления и учебы с последующим вхождением в нашу аристократию, чтобы потом можно было ее как-то использовать. Возможно даже, она не знает, какова цель тех, кто ее готовил.
Я задумалась. То, что говорил Рейн, напоминало мне что-то из прочитанного в прошлой жизни. Точно! Там был такой термин — агент влияния, и именно таким агентом меня, похоже, и считал Рейн! Ладно, слушаем дальше!
— Почему ты думаешь, что ее могут использовать втемную? — поинтересовался Лан.
— Слишком искренняя в отношениях с друзьями и врагами. И на этом строится мой план.
— Да, — недоверчиво протянул Лан, — и каков он?
Рейн рассмеялся:
— Ну подумай сам, друг мой! Кто мог рассчитывать, что в этом году в Академию поступит еще двое простолюдинов и Лин найдет друзей? Кто мог предположить, что двое приближённых ко двору аристократов окружат маленькую полукровку заботой и вниманием? И что было бы, если бы Лин попала сюда одна, оказавшись в окружении тупоумных прожигателей жизни, великосветских шлюх и их шавок?
— К выпуску она ненавидела бы всю нашу аристократию, — покачал головой Лан.
— Именно! А что теперь? Если у нее есть друзья в этой самой аристократии? Сможет ли она нас ненавидеть?
— Вот оно что! — Лан посмотрел на друга с искренним восхищением, — ты решил сделать ее своей союзницей, своим оружием! Хотя…мне кажется, или ты был бы не против перевести отношения в несколько иную плоскость?
Рейн улыбнулся:
— Знаешь, и ты, и я найдем, с кем покувыркаться в постели. Так что портить с Лин или с ее подругой отношения ради этого не стоит! Хотя ты прав, я был бы не прочь затащить Лин в постель, говорят полуэльфийки в этом деле просто огонь!
— А я слышал это про дракониц, — возразил Лан.
— Ха, у моего отца была парочка любовниц-дракониц, одна даже с ипостасью. Так он говорил, что ничего особенного — в постели те думают только о себе, а не о партнере, — пожал плечами Рейн, — ладно, идем уже!
Он снова нажал на камень в амулете, спрятал его в карман и направился прочь, Лан следовал за ним. Я же выдохнула: «фух» и расслабилась. Значит, агент влияния? Спасибо, Рейн, версия гениальна! В самом крайнем случае я признаю, что все, что он придумал — чистейшая правда, вот только я не знаю, где меня учили и как звали моих учителей. И даже не придется слишком сильно притворяться, что я не умею танцевать… «Ах, обмануть тебя нетрудно, ты сам обманываться рад» — прошептала я вслед Рейну чуть подправленные слова классика и соскользнула вниз.
Глава 3
С этого момента, как ни странно, я почувствовала себя в обществе Рейна свободнее. Если раньше я следила за каждым словом, боясь сказать что-то лишнее, то теперь начала и спорить с ним, и разговаривать на отвлеченные темы. Однажды я заметила взгляд Рейна в сторону Лана, словно говорящий: «ну что, видишь, я был прав!» Начал он и «обучать» меня танцам, я же демонстрировала поразительно быстрое запоминание движений, понимая, что тем самым лью воду на мельницу его предположений…
Занятия становились все сложнее, особенно свирепствовал мастер Дарен — теперь-то я поняла его злорадство! Проходить полосу препятствий под холодным мелким дождем стало значительно сложнее. Да и вообще, погода стояла премерзкая: холодно, листья опадали, небо было постоянно затянуто тучами, так что все вокруг стало серым и мокрым.
Увеличилась и сложность домашних заданий, и их количество, так что нередко мы сидели за уроками до позднего вечера. Правда, был заметен и прогресс: на занятиях по развитию дара мне наконец удалось увидеть ауру — правда пока без оттенков, а только как смутную тень, но и это вызвало восторженный отклик магистра Даны: «Вы умница, деточка, такое быстрое развитие! Я в восторге!»
По прочим предметам изменился формат занятий: если ранее это была просто начитка лекций, то теперь треть занятия занимало что-то вроде блиц-опроса. Впрочем, нас уже порадовали, что по математике и теории магии после зимних каникул будет еще одно изменение: нас разобьют на группы для занятий по типу семинаров. Интересно, кто будет в моей группе?
Неожиданно сложным для меня оказался вопрос с поиском платья на Зимний бал. Я с самого начала решила, что готовое платье покупать не буду — здесь это было уделом людей бедных, и вызвало бы лавину насмешек в мой адрес. Да и нельзя этого было делать: все же бал открытый, с участием всей высшей аристократии Каэрии — а позорить Рейна, который собирался стать моим кавалером, я не желала. Казалось бы, что может быть проще — приходишь в лавку при мастерской и заказываешь желаемое. Да не тут-то было! Посещение нескольких таких лавок в Среднем городе не возымело никаких результатов: портнихи не хотели шить что-либо абсолютно немодное и на мои идеи лишь мотали головами, выглядеть же как капуста я не желала. А в Верхний город доступа у меня не было, так что я чувствовала все большую растерянность. В похожей ситуации была и Сигни — свое первое платье она привезла с собой из дома, и все шло к тому, что ей придется вторично пойти в нем на бал, вызывая презрительные ухмылки со стороны студентов и гостей.