Выбрать главу

Я стояла у зеркала и любовалась собой. Лан увел Сигни, сообщил мне, что Рейн придет чуть позже. Услышав стук в дверь, я надела широкий длинный плащ, скрывающий платье и набросила капюшон, полностью закрывший прическу и затенивший лицо. Именно это и было моей идеей, за воплощение в жизнь которой с энтузиазмом неофита взялась Фралия. Так что Рейна ждал сюрприз!

Открыв дверь, я невольно залюбовалась им: строгий атласный камзол темно-зеленого цвета, расшитый серебром, прямые брюки, белоснежная рубашка. Он удивленно взглянул на меня:

— Лин? Что это?

— Сюрприз, — таинственным шепотом произнесла я, — все увидишь на балу.

Рейн покачал головой:

— Что ж, моя загадочная нари, не изволите ли подать руку томимому любопытством поклоннику?

Я присела в реверансе, поднялась и взяла его под руку. Бал проходил в главном зале Академии, говорят, это самый большой бальный зал Каэрии. Рейн вел меня, безуспешно пытаясь разглядеть мое лицо и наряд, я же только посмеивалась и просила чуть-чуть подождать.

Мы вошли в административный корпус, прошли по короткому коридору и вошли в дверь, которой я не замечала до сегодняшнего дня, оказавшись в просторном помещении с множеством зеркал, напоминавшем фойе театра. Я подошла к одному из зеркал, Рейн неотступно следовал за мной. Глядя в зеркало, я развязала завязки плаща и сняла капюшон, одновременно легким движением сбросив плащ с плеч. Сзади раздался судорожный вздох, как будто кому-то не хватало воздуха, а я улыбнулась своему отражению.

В зеркале отражалась изящная девушка с тонкой талией, длинными ногами и красивой, хоть и небольшой грудью: я приобрела такой же корсет, что был на мне-Рине во время моего первого бала. Кожа словно светилась изнутри, слегка подведенные серые глаза казались бездонными, а русые волосы, завитые волнами, были уложены в прическу в древнегреческом стиле. Стройную фигурку подчеркивало элегантное платье: нижнее платье-чехол из атласа обтягивало тело до середины бедер плотно, словно перчатка, слегка расширяясь книзу, верхнее, из картаэльского шелка, плотно облегало лиф и талию, ниспадая затем свободной волной. Легкая ткань создавала впечатление волнующегося моря с белой полосой пены у ступней. Декольте приоткрывало плечи и грудь, лишь намекая, но ничего не выпячивая. Шею, подчеркивая ее стройность, украшала кружевная бархотка, а серебристые туфельки довершали картину.

Я повернулась к Рейну. Он смотрел на меня с восхищением и потрясением, глаза светились. Наконец он словно выдохнул:

— Ох, Лин… Боги, я счастливчик — моя спутница будет красивейшей девушкой на балу! И как я не разглядел тебя до сих пор?

Он взял мою руку и почтительно поднес ее к губам, не сводя с меня взгляда. Я вдруг встревожилась: не переборщила ли? Не хватало, чтобы он в меня влюбился, ведь я не смогу ему ответить! Видимо, что-то отразилось на моем лице, потому что Рейн вдруг мягко покачал головой:

— Лин, ты самая замечательная девушка, которую я когда-либо встречал, и я был бы счастлив, если бы ты одарила меня своей любовью. Но я понимаю, что для тебя я лишь друг, и не буду докучать тебе чувствами. И еще — я тебе безмерно благодарен за то, что ты сегодня так великолепна! Понимаешь, сегодня здесь будут мой отец и матушка, которая все время переживает, что прекрасные дамы не удостаивают меня своим вниманием, — говоря последние слова, он смутился, — а тут я явлюсь на бал с такой красавицей! Не сердишься, что я тебе это сказал?

— Нет, что ты! Знаешь, ты замечательный, и я горжусь тем, что у меня такой друг! — с облегчением искренне улыбнулась я ему.

— Ну что, идем? Я уже предвкушаю выражения лиц всех присутствующих! — подмигнул мне Рейн, предлагая руку.

— Идем!

Мы шли по огромному залу, провожаемые самыми разными взглядами, в них читалось и потрясение, и восхищение, и зависть. Мой кавалер шепнул мне на ухо:

— Знаешь, Лин, ты как свежий ветер среди этих жертв моды. Как и Сигни, — добавил он, увидев мою подругу.

Мы как раз подошли к Сигни и Лану, которые стояли чуть поодаль от других первокурсников. Платье Сигни было простым и изящным: квадратный вырез декольте, довольно сильно обнажавший грудь, был частично задрапирован кружевом такого же цвета, что и платье, юбка ниспадала мягкими складками от талии, подчеркнутой широком поясом, украшенным сшитым из той же ткани цветком лилии. Голову ее венчала корона из кос, а один завитой локон был выпущен из прически и спускался на грудь. Рейн с Ланом переглянулись и сказали хором:

— Вы самые красивые в этом зале!

Мы переглянулись и улыбнулись своим кавалерам. Лан приобнял Сигни за талию и принялся что-то нашептывать ей на ушко, а я принялась рассматривать зал.

Зал был великолепен: высокие потолки, украшенные лепниной, стены золотистого мрамора с рядами пилястр, огромные стеклянные двери в переплете из позолоченной бронзы, гладкий точно лед паркет. Освещался он сотнями магических светильников, размещенных на большой высоте по всему периметру зала и заливавших его ярким светом. В конце огромного помещения стояли три кресла, одно из которых было выше остальных — как шепнул мне Рейн, его занимал король при посещении Академических балов — а чуть поодаль у стенки располагались штук двадцать кресел попроще. Вдоль одной из стен на высоте примерно двадцати метров тянулась галерея, на которой уже расселись музыканты.

Все больше и больше народа вливалось в зал, некоторые подходили к нам, здороваясь с Рейном и с любопытством глазея на меня. Впрочем, все было весьма учтиво: мужчины говорили комплименты, периодически окидывая меня раздевающими взглядами, дамы цедили сквозь зубы приветствия. Мы фланировали по залу, раскланиваясь с гостями, когда внезапно к Рейну подлетел какой-то невзрачный человечек и начал быстро что-то говорить ему на ухо. По мере того как Рейн слушал, его лицо мрачнело. Человечек закончил, быстро поклонился и убежал, а Рейн повернулся ко мне:

— Лин, прости меня, мне придется уйти. Отец прибыл и зовет, я не могу отказаться.

— Ничего, иди, я все понимаю. Ты надолго?

— Надеюсь, что нет. И я очень хочу потанцевать с тобой! Не обижайся, ладно?

Он смотрел на меня такими виноватыми глазами, что я не выдержала:

— Иди уже, чудо синеглазое! — и тепло ему улыбнулась.

Он вдруг просиял и, сообщив мне, что «чудо синеглазое» — отныне его любимое имя, поцеловал мне руку и быстро ушел. Я отошла к стене — Сигни с Ланом куда-то отошли, и я не увидела их, как не искала — так, чтобы быть не особо заметной, и оглядела зал. Да уж, это просто гигантская гекатомба моде! Почти все дамы, кроме нас с Сигни и эльфиек были в платьях-клумбах. Правда, некоторые из них проявили похвальную умеренность, так что платья без цветочков и всего в три-четыре слоя ткани на юбке смотрелись вполне пристойно и даже иногда элегантно. Обилие обнаженного тела поражало: декольте некоторых дам было таким низким, что при любом движении мог случиться конфуз. В противоположность мужчинам, носящим только родовые перстни, аристократки были буквально усыпаны драгоценностями: колье, диадемы, серьги, браслеты — все это сверкало и переливалось. Я тихонько хмыкнула: а местному обществу не помешали бы налоги на роскошь!

Продолжая осматривать зал, старалась не слишком сильно вертеть головой, повернулась — и сердце засбоило: в нескольких метрах от меня стоял Кэл, в строгом черном камзоле, расшитом серебром, и черных брюках. Он был один, и от осознания этого меня охватила радость. Притаившись в укромном уголке, я любовалась им, как вдруг его лицо закаменело, а рука зашарила по поясу, словно отыскивая рукоять меча. Я повернулась посмотреть, что произошло, и застыла соляным столпом. В зал только что вошли трое драконов.

Как я их узнала? Понятия не имею! Но хуже всего было то, что это были драконы из клана моего несостоявшегося женишка: это было понятно по их светлым волосам и бледно-голубым — кланового цвета — камзолам. Хм, они что, все подражают Каэхнору? Только у него я видела такое выражение ледяного презрения к окружающим. Они не шли, нет, они шествовали по залу, сопровождаемые почтительными поклонами и реверансами, на которые не удосуживались отвечать. Такое поведение людей возмутило меня и вызвало непонимание: это ваша страна, ваша Академия, так почему вы кланяетесь этим надменным сволочам? Драконы продолжали свое шествие, и я вдруг поняла, что через пару минут они столкнутся с Кэлом, который продолжал пожирать их взглядом. Что после этого может произойти, учитывая его вид — страшно представить! Я оглянулась, вздохнула, набираясь смелости, и подошла к нему сзади, накрыв ладонью сжатый кулак и прошептав: