Быстро оделась и собралась — я хотела навестить школу, а еще было одно дело… скажем так, неприятное: я считала себя обязанной узнать, чем же закончилась история с моей бывшей квартирной хозяйкой. Сигни еще спала, так что я набросала ей записку и тихонько вышла из комнаты, столкнувшись на пороге с Тиной, которая как раз собиралась постучать в дверь.
— Доброе утро! — поприветствовала я ее.
— Доброе утро, Лин! — улыбнулась мне она, — какие планы на выходной?
Выслушав меня, она покачала головой:
— Ненормальная! Вместо того, чтобы отдыхать, она в школу спешит! Ладно, пошли, нам по дороге — провожу тебя немножко! Ну вечером ты хоть свободна будешь?
Я кивнула, Рейн заранее пытался уговорить меня пойти в трактир вместе, но я наотрез отказалась.
— Да, можем встретиться как обычно — в «Пьяном петухе».
Мы шли, обмениваясь впечатлениями об учебе, преподавателях и сокурсниках, наконец Тина как-то осторожно начала:
— Лин, я тебя спросить хотела… Если не хочешь, не отвечай, но… — она замялась.
Я уставилась на нее:
— Эй, подруга, это что за церемонии? Хочешь спросить — спрашивай!
— Ну ладно. Правда, что у тебя пылкий роман с сыном канцлера?
Я поперхнулась смехом:
— Пылкий роман?! Ну и фантазия у того, кто это придумал!
— Прости, но… Об этом все говорят, ты бы побереглась! Найдутся те, кто захочет тебе подстроить гадость какую…
— Ай, — махнула рукой я, — да кому это надо? Да и если захотят — пусть попробуют!
Тина покачала головой, ничего не сказав. Тогда я не знала, как скоро ее прогнозы станут реальностью…
Расстались мы с Тиной почти у ворот школы. Стоило мне показаться на площадке, как на меня налетел рыжий вихрь:
— Лин, как я рад тебя видеть! Ну как учеба? Как ваш мастер по боевке? У тебя там друзья появились? — Бирт был в своем репертуаре.
— Все хорошо, я тебя тоже рада видеть! А сейчас давай-ка заниматься, а то нам мастер Ларг так задаст — мало не покажется!
Как же хорошо было заниматься, не чувствуя ни неприязненных взглядов, ни волнения из-за присутствия на тренировке Кэла! К концу тренировки тело устало, но это была приятная усталость, а на душу снизошел покой. Распрощавшись с учителем, я направилась к конторе мэтра Пирта.
Мэтр оказался на месте и принял меня немедленно. Помощник проводил меня в знакомый кабинет, мэтр поднялся мне навстречу:
— Моя дорогая нари Алиэн! Как я рад вас видеть! Прошу, присаживайтесь и поведайте, чем я могу помочь вам!
— Мэтр, я хотела бы узнать, чем закончилась та неприятная история…
— С вашей бывшей домовладелицей? — мэтр покачал головой, — как выяснилось, она действительно убила своего брата. Ее казнили три дня назад…
Нельзя сказать, что я удивилась, но стало как-то мерзко, меня передернуло. Мэтр заметил это и мягко произнес:
— Не стоит, нари. Все к лучшему, она это заслужила. Зато никто больше не пострадал.
— Спасибо, мэтр. А вы не знаете, как дела у ее бывших слуг? — спросила я, вставая.
— У них все нормально, все неплохо устроились, — мэтр поднялся следом, — и спасибо вам, я знаю, какую роль вы сыграли во всей этой истории. И если вам будет нужна моя помощь — обращайтесь!
— Спасибо, и до свидания, мэтр! — попрощалась я.
Выйдя на улицу, я направилась в «Пьяный петух». Однако на сегодня мои неприятности еще не закончились…
Я проходила мимо одной из дорогущих рестораций — много пафоса, высокие цены, ничего особенного в меню — когда услышала свое имя, произнесенное с такой ненавистью, которой я еще ни от кого не слышала:
— Эта мерзкая полукровка Алиэн!
Я оглянулась, голос шел из открытого окна ресторации, мимо которого я как раз проходила. Сделала шаг в сторону, спрятавшись в тени, и приготовилась слушать.
— Ариана, ты же не можешь всерьез принимать эти глупые слухи, что ходят относительно нее и Рейнвара! Всем понятно, что ее роль — не более чем постельная игрушка, кто она и кто он!
Так-так, знакомый голосок! Тариссия, подпевала Арианы — той самой роскошной брюнетки — была пухленькой блондинкой с голубыми глазами и кукольным личиком. И именно Ариана и Тариссия пожирали меня взглядом каждый раз, когда видели нас с Рейном.
— Я хочу, чтобы ее унизили! Чтобы все видели, что она ничтожество! — прошипела Ариана.
Боги, откуда столько ненависти? Что я ей сделала?
— Да что она тебе сделала? Неужели ты влюблена в Рейнвара? — недоверчиво спросила Тариссия, а я обратилась в слух.
— Ты с ума сошла, он же некрасивый, плевать мне на него! — Ариана была явно возмущена таким предположением, — но я не позволю, чтобы пялились на нее! А на нее смотрят все, и даже эльфы!
— Ну она сражается хорошо, — ответила Тариссия, — вот и смотрят. Ведь не часто можно увидеть девушку, так хорошо владеющую оружием, да и не дура она…
Ничего себе, оказывается, у куколки имеются мозги и собственное мнение! Что ж, тем лучше для нее!
— Значит, ты не хочешь мне помочь? — прошипела Ариана, — подруга называется!
— Знаешь, мне ни она, ни ее подруга не нравятся, но одно дело — подстроить шутку, пустить слух и совсем другое — делать что-то по-настоящему плохое. Я в этом участвовать не хочу! — отрезала Тариссия.
— Ну и ладно, сама разберусь!
— Смотри, вылетишь из Академии. Вспомни историю с принцессой, а за тебя король просить не будет! Ладно, дело твое, помогать я тебе не стану, но и мешать не буду тоже. А ты все-таки подумай — если у Рейнвара с этой полукровкой что-то есть, он так этого не оставит! — и, метнув эту парфянскую стрелу, Тариссия встала из-за стола.
М-да, глупость — болезнь неизлечимая… Ариана бы хоть подумала, чего добиться собирается! Ладно, кто предупрежден — тот вооружен, так что буду настороже.
Я шла по улицам, на душе было мерзко, как будто меня окунули в сточную канаву. Нет, я бы поняла, будь у Арианы чувство к Рейну, но так, просто из-за того, что на нее обращают чуть меньше внимания? Мне даже стало обидно за Рейна — хоть я и не доверяла ему, однако считала его неплохим человеком. И пусть некрасивый, он был чертовски обаятелен!
Слава Богам, Тина была уже в «Пьяном петухе»! Мне безумно хотелось рассказать ей обо всем, поделиться, но я понимала всю бессмысленность этого, да и не хотелось напоминать о том, как ее саму травили аристократы. Так что я была рассеянна и, пожалуй, даже обрадовалась, когда пришла пора возвращаться в Академию.
Пока поднималась по лестнице, думала, стоит ли рассказать обо всем Сигни. С одной стороны, я не хотела ее напрягать своими проблемами, а с другой… Во-первых, когда-нибудь она все равно об этом узнает и может обидеться, во-вторых, ударить ведь могут и по ней! Решено, скажу!
Реакция подруги была весьма предсказуемой — она все порывалась «дать этой сучке по морде, авось гавкать перестанет». Мне с трудом удалось ее остановить, и вряд ли бы удалось вообще, если бы не риск вылететь из Академии. На предложение рассказать все Рейну и Лану я ответила отказом — было противно об этом говорить, так что я попросила Сигни молчать и держать ушки на макушке.
Следующие несколько дней прошли стремительно: занятия, домашние задания — их становилось все больше, да еще я начала исполнять обещание, данное куратору во время поступления — помочь Сигни и Дойлу с математикой. Так что я почти все время была либо с ними обоими, либо с Сигни. С Рейном мы по-прежнему сидели вместе на занятиях да в столовой, а вот свободного времени практически не было. А еще мастер Данер исполнил свою угрозу — у нас началась полоса препятствий.
Какие слова найти, чтобы описать ее? Пожалуй, лучше всего сказал о ней Дойл, правда, в его речи на три минуты из печатных слов были только предлоги и союзы. Всевозможные веревочные мосты или просто веревки, протянутые над канавами с жидкой грязью, гладкие стенки, на которые смог бы залезть только человек-паук, туннели, подходящие разве что для таксы… Словом, все время, пока мы проходили полосу препятствий, у меня в голове крутились одни и те же строчки: