Хорошо ещё то, что задержались мы там ненадолго, быстро осмотрели ассортимент лавок и магазинов, сбыли трофеи, доставшиеся нам в ходе путешествия от рейдеров, решивших, что крупный караван – это хорошая добыча, да закупились свежими припасами. Единственное, что доставило некоторые неудобства, был разговор с потомственным президентом этого города. Поддавшись на уговоры Читцы, которой хотелось посмотреть на статую нашего предка, которая, по слухам, стоит перед зданием правительства, мы попались на глаза Танди, которая выглядела ровно так, как и должна была выглядеть женщина в девяносто шесть, большая часть жизни которой прошла в весьма суровых условиях.
Она, в сопровождении трёх охранников, подошла к нам, когда мы с Читцей стояли у памятника Выходцу из Убежища и недоумевали, с какого перепуга наша прабабушка вдруг стала мужчиной, тем более совсем на неё непохожей. За обсуждением превратностей судьбы и искажении истории мы не заметили, как к нам подошли.
- Вижу, молодые люди, - из-за спины раздался старческий голос, - вы весьма сведущи в истории, раз сразу заметили, что эта статуя совсем не похожа на ту, в честь кого она установлена.
- Да, - не обратив внимание на того, кто именно произнёс эти слова, ответил я, - ведь как минимум, Наталья Дубровская была стопроцентной женщиной.
- Точно, да и не такой уж героиней она была, если говорить откровенно, - всё тот же голос продолжал говорить, - просто та, кто сумела собрать вокруг себя нужных людей. Пожалуй, если бы не её спутники, сделавшие большую часть работы, она бы сгинула где-нибудь в Пустоши.
- А вы кто такая, чтобы говорить так о ней? – с явным недовольством в голосе, сказала Читца, разворачиваясь к нашему ранее невидимому собеседнику, - Ой.
Этот «ой» был вполне ожидаем, ведь маленькая старушка в хорошей одежде в сопровождении трёх мордоворотов, при виде которых можно было заподозрить, что они потомки супермутантов, если бы те не были абсолютно стерильными. Сама старушка смотрела на нас странным взглядом, в котором читалось, что мы напомнили ей о временах её далёкой юности, но было в нём и нечто такое, от чего я почувствовал себя толстым брамином перед забоем.
- Не надо меня пугаться, я всего лишь хотела лично пообщаться с теми, кто знает, как на самом деле выглядела моя старая подруга, - как ни в чём не бывало и совершенно не обращая внимания на нашу настороженную реакцию, продолжала говорить Танди, - хотя, смотря на вас, девушка, - обратилась она к Читце, - мне кажется, что я вновь вижу её.
- Спасибо, - слегка стушевавшись ответила сестра, - мне многие говорили, что я похожа на прабабушку.
- Вот оно как. И вас тоже, молодой человек, видятся её черты, но больше вам досталось от Тихо, да, точно такой же нос и подбородок.
- А вы? – решил я сменить тему для разговора, - Откуда знаете о наших предках?
- О, это долгая история, - ностальгически закатив глаза, ответила старушка, - но думаю будет лучше, если мы с вами отойдём к скамейке, мои старые кости уже не так хорошо держат меня, чтобы вести долгие разговоры стоя.
Развернувшись, Танди направилась к ближайшей скамейке, а её сопровождающие сделали такие лица, что не пойди мы вслед за ней, было бы страшно представить, что бы они с нами сделали. Устроившись на аккуратной скамейке, под тенью небольшого дерева с пожухлыми листьями, Танди подождала пока мы достаточно к ней приблизимся, прежде чем заговорила.
- Как я и говорила, это долгая история, и перед тем как начать рассказывать её, позвольте представиться – Танди, или как меня называют последние сорок лет – президент Танди, законно избранный лидер Новой Калифорнийской Республики, - снова задумавшись о чём-то своём, улыбнулась она.