У меня полная грудь — в основном потому, что я не самая худая девушка в округе и, кажется, всегда ношу с собой несколько лишних килограммов, но иногда приятно иметь приличную пару сисек. В такие моменты, как сейчас, когда привлекательный мальчик обращает на них внимание, смотрит на них так, словно это самые очаровательные вещи, которые он когда-либо видел.
А он даже не видел их голыми.
Моя грудь вздымается, адреналин бежит по венам от внезапного прилива крови к быстро бьющемуся сердцу — как легко Джексон может заставить его трепетать. Хочу успокоить его, прижимая правую руку к левой стороне груди, делая несколько успокаивающих вдохов, пока он продолжает наблюдать за мной.
Он изучает меня, сидящую на его кровати, и я, должно быть, кажусь ему неуместным, посторонним предметом. Светлокожая блондинка в отличие от этой темной спальни, заполненной памятными и мужскими вещами.
Зеленые стены. Отделка и полки из темного дерева. Как и изголовье кровати. Темно-синее покрывало с клетчатыми наволочками. Здесь уютно и по-домашнему, и держу пари, что зимой очень тепло.
Голубые глаза Джексона становятся темнее, чем дольше парень смотрит на меня, его нижние зубы тянутся к верхней губе. Он хочет что-то сказать, но по какой-то причине не может.
Или не будет.
Или не знает, как это сделать.
— Наверное, это была плохая идея.
Я наблюдаю за ним со своего места на кровати.
— Что за плохая идея?
— Чтобы ты пришла.
— Ты сказал, что хочешь поговорить. Передумал? — Я откидываюсь назад, оказываясь в центре матраса, скрестив ноги.
Джексон выглядит несчастным.
— Что не так? — Склоняю голову набок. — Садись. Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.
Он действительно выглядит так, словно собирается разбросать свой ужин по всему деревянному полу, бедняжка. Вероятно, никогда не говорил о своих чувствах так, как намеревался сегодня вечером.
Предполагаю, что именно поэтому он хотел, чтобы я пришла.
Но, возможно, я никогда не узнаю, раз он так сильно тянет время.
Взгляд Джексона прожигает дыру в одеяле, где моя рука поглаживает его, приглашая парня сесть рядом со мной. На кровати.
Он нерешительно шаркает ногами по полу. Вытаскивает руки из карманов и опускается на матрас, который проваливается от его веса.
Меня радует вид его широкой спины. Такой широкой и сильной. Под его мягкой поношенной футболкой видны мускулы, к которым мне так и хочется прикоснуться, провести пальцами, чтобы увидеть реакцию парня.
Держу пари, он бы перепрыгнул через всю комнату. Маленький дьявол внутри меня смеется. Может быть, тебе стоит прикоснуться к нему, просто чтобы посмотреть…
Когда Джексон складывает руки на коленях, хлопок растягивается от движений, за которыми я внимательно слежу.
Эта спина — чистая сила, и я восхищаюсь ею, пока парень смотрит на дверь.
Закрытую дверь.
Джексон прочищает горло и двигает задом.
Поворачивается спиной к изголовью кровати, опускает свои тяжелые ноги на матрас, позволяя своей голове упасть на стену позади него. Тяжело вздыхает.
Я жду, не желая давить на него. Желая, чтобы он заговорил и сказал то, что хочет сказать, потому что, очевидно, что-то давит ему на грудь.
Его. Сильную. Мускулистую. Грудь.
Отрываю взгляд от его груди, и Джексон замечает, что я пялюсь.
— Джексон, все, что ты мне скажешь, я обещаю никому не говорить. — Чувствую, что должна это сказать, чтобы дать ему понять, что он может доверить мне любую информацию, которой хочет поделиться.
Он качает головой.
— Не в этом дело.
— Тогда в чем? — У него много чего на уме, это ясно, если попросил меня приехать. Так не похоже на него. Я знаю, что у него никогда не было отношений, он держится в основном сам по себе, живет и дышит футболом.
Он никогда не будет жить и дышать ради девушки.
— Знаешь, я тут подумал, — начинает он хриплым голосом, все еще сжимая руки на коленях. Он изучает свои пальцы, склонив голову, не в силах встретиться со мной взглядом. — Э-эм… о нас.
О нас?
Что это значит?
Я сажусь прямее, по стойке «смирно». Он хочет поговорить о нас? Каких «нас»? Что это значит?
Мое воображение и разум приходят в неистовство, прежде чем парень успевает произнести еще какие-нибудь слова из своего великолепного рта. Конечно, он бы не позвонил мне, чтобы сказать, что наша дружба не сложилась, верно?
Не в его стиле, вместо этого он стал бы призраком меня.