— Вскрыл ему брюхо и выволок кишки, — проронил Бранд.
Ивар, с улыбкой разглядывая обезображенное болью и диким ужасом лицо Эллы и не спеша разматывая его внутренности, отступил на несколько шагов к жерди, взял в руки молоток и приколотил свободный конец.
— Вот так-то… А теперь король Элла будет обходить жердь по кругу до тех пор, пока сам не выпотрошит из себя сердце! Давай, англичанин, начинай. Чем быстрее ты будешь двигаться, тем скорее все для тебя кончится. Правда, по моим подсчетам, тебе придется пройти не менее десяти кругов… Это не слишком обременительная просьба? Ну, Муиртайг, поторопи его…
Палач сделал шаг вперед и поднес раскаленный прут к ягодицам Эллы. Тот затрясся, мигом посерел лицом и передвинул вперед ногу.
«Вот худшая из смертей, — пронеслось в голове у Шефа. — Нет в ней ни гордости, ни достоинства… Медленно убивать себя самому под ликование своих врагов. Знать, что не можешь этого не делать, что должен пройти столько, сколько потребуется, но быстро это не получится. А сзади раскаленные прутья, так что и шаг свой выбирать ты не волен… Да и голоса нет, чтобы крикнуть. И все это время ты выворачиваешь из себя внутренности…»
Не сказав ни слова, он протянул алебарду Бранду и начал протискиваться назад. Викинги отпихивали друг друга и тянули шеи. Но кое-кто наблюдал за всем происходящим из крепостной башни; Шеф оставил там своих людей, чтобы те присмотрели за машинами. Петляя, на землю упал конец веревки — викинги быстро поняли, чего хочет молодой карл. Вскарабкавшись на стену, он с удовольствием вдохнул запах свежеобструганного дерева и металла, недавно побывавшего на наковальне.
— Он сделал уже три круга, — сообщил один из викингов, с шеи которого свисал фаллос Фрейра. — Нет, так человеку ходить негоже…
Стрела уже на месте. Короткий разворот — вчера они додумались снабдить орудия парой крепких колес. Оперение стрелы сейчас как раз точно установлено между краями прицела… Три сотни ярдов… Будет чуточку высоковато.
Шеф нацелил стрелу точно на рану в основании живота несчастного короля. Погоняемый огненными прутьями, тот как раз проковылял еще один круг и обернулся лицом к стене. Шеф медленно надавил на защелку.
С глухим клацаньем страшная стрела взметнулась в воздух и упала, прошив грудь Эллы и воткнувшись концом в землю у самых ног Муиртайга. Отброшенный навзничь силой удара, король тут же переменился в лице. Сейчас на нем были мир и покой.
Не сразу потрясенная толпа пришла в движение. Все головы медленно повернулись к башне. Ивар же кинулся к мертвому телу, но тут же выпрямился и стиснул кулаки.
Шеф взял из рук одного из помощников новенькую алебарду и пошел по уступу стены в направлении войска. Ему необходимо было быть замеченным и узнанным. Поравнявшись с одним из крыльев полукруга, он, опершись на алебарду, вспрыгнул на зубец.
— Я в этой армии не ярл, а всего-навсего карл! — воскликнул он. — Но пусть армия услышит, что я ей скажу… Первое. Сыны Рагнара решили выполнить именно эту часть своей клятвы потому, что у них не хватает духу взяться за другие свои обещания… Второе. Что бы ни плел вам Змеиный Глаз, но когда он пролезал в ворота Йорка, которые держал ему священник, то думал он о благе своем и своих братьев, а не о благе всего войска. У него и в мыслях не было, что его обманут и что ему придется драться. Или делиться добычей…
Последние слова потонули в яростных воплях. Гаддгедлары завертелись на месте, выискивая глазами ближайшие ворота в стене. Другие викинги тут же обступили их и вцепились в шафрановые пледы. Шефу приходилось теперь кричать во всю мощь своих легких.
— И третье! Обращаться с человеком и воином так, как поступили Рагнарссоны с королем Эллой, — это не drengskapr. Я заявляю, что это — nithingsverk.
Nithing — презреннейший из смертных, положением много хуже любого изгоя, человек, лишенный каких бы то ни было прав, и быть обвиненным в nithingsverk, да еще перед всей армией, — худшего поношения ни один ярл, да и карл вообразить себе не мог. При условии, что воины с этим согласятся.
Оказалось, что таких было совсем немало. Бешено потрясал своей алебардой Бранд; верные ему викинги еще плотнее сомкнули ряды, оттирая наседавших сторонников Рагнарссона щитами. С другого крыла им на подмогу спешил отряд, возглавляемый Эгилем, почитателем Хеймдалля. А это кто там бушует? Да это же Сигвард, с малиновым от гнева лицом, грозит расправой какому-то обидчику. Скули Лысый мнется в нерешительности у трупа Эллы, Убби что-то кричит ему, но слов не разобрать…
Вся армия пришла в движение. И разделилась. Сердце успело отсчитать сотню ударов, а между двумя частями некогда единого войска возник уже явный зазор. Во главе стоявшей вдалеке группы оказались Рагнарссоны; ближнюю же возглавили Бранд, Торвин и несколько других сторонников Пути.