Он провел их через ворота в высоком частоколе к полукругу пирсов, выдающихся в тихую речную заводь. Их взгляду открылись десять кораблей, на которых трудились люди, но ближний, по-видимому, был уже закончен.
— Вот, господин Бранд. Видел ты что-нибудь подобное по эту сторону от Галогаланда?
Бранд задумчиво разглядывал огромный корпус. Медленно он покачал головой.
— Это самый большой корабль, который я когда-либо видел. Говорят, самый большой корабль в мире — флагман Змеиного Глаза, «Франи Ормр», «Сияющий Червь», на котором пятьдесят гребцов. Этот не меньше. И все остальные такие же большие.
Сомнение затуманило его взгляд.
— Из чего сделан киль? Вы что, взяли два ствола и соединили их? Если так, это может сгодиться на реке или вблизи берега при хорошей погоде, но на глубокой воде в дальнем переходе…
— Все из цельных стволов, — перебил его Ордлаф. — Ты, должно быть, забыл, господин, если позволишь возразить тебе, что это у вас там на Севере приходится работать с тем лесом, который вы можете достать. И хотя, как я вижу, люди там вырастают достаточно большими, этого нельзя сказать о деревьях. Но здесь у нас есть английский дуб. А про него я могу сказать только, что не встречал стволов лучше или длиннее.
Бранд снова принялся разглядывать корабли и качать головой.
— Ладно, ладно. Но какого дьявола вы сотворили с мачтой? Вы… вы ее сделали не в том месте. И она торчит вперед как… как член у восемнадцатилетнего! Как она будет двигать корабль такого размера? — В его голосе звучало искреннее огорчение.
И Шеф и Ордлаф оба широко улыбнулись. На этот раз слово взял Шеф:
— Бранд, вся суть этих кораблей в том, что у них только одно назначение. Не пересекать океан, не перевозить бойцов с копьями и мечами, не доставлять грузы. Это корабли для сражений. Для сражений с другими кораблями. Но не для того, чтобы подойти борт к борту и биться командой на команду. И даже не для древнеримского тарана, о котором рассказывал отец Бонифаций. Нет. Они — для того, чтобы утопить другой корабль вместе с командой, и сделать это на расстоянии. И для этого мы знаем только один способ. Помнишь метательные машины, которые я стал делать той зимой в Кроуленде? Что ты о них думаешь?
Бранд пожал плечами:
— Хороши против пехоты. Не хотел бы, чтобы один из этих камней попал в мое судно. Но как вы знаете, для попадания нужно точно определить дистанцию. Когда два корабля, оба в движении…
— Согласен, не попасть. А что насчет дротикометов, которые мы использовали против копейщиков короля Карла?
— Могут убивать людей по одному. Корабль потопить не смогут. Дротик сам заткнет дыру, которую сделает.
— Остается последнее оружие, то, что дьякон Эркенберт изготовил для Ивара. С его помощью Гутмунд пробил частокол вокруг лагеря под Гастингсом. Римляне называли его «онагр» — дикий осел. Мы зовем его «мул».
Моряки по сигналу стащили просмоленную рогожу с приземистой прямоугольной конструкции, установленной точно в центре беспалубного корпуса.
— А как насчет попадания из такой штуки?
Бранд задумчиво покачал головой. Он лишь однажды видел «онагр» в действии, и то на расстоянии, но запомнил, как телеги разлетались на куски и целые упряжки волов размазывало по земле.
— Этого никакой корабль не выдержит. Один удар — и весь каркас рассыплется на части. Но вы зовете его «мулом», потому что…
— Он взбрыкивает из-за отдачи. Посмотри, что мы сейчас делаем.
Все поднялись по сходням, чтобы взглянуть на новое оружие вблизи.
— Смотри, — объяснил Шеф. — Он весит тонну с четвертью. Так нужно. Видишь, как он устроен? Крепкий трос идет к вороту на нижней станине, там две рукоятки. Двое наматывают трос и слева и справа одновременно. Тросом ты опрокидываешь этот шатун, — Шеф похлопал рукой по вертикально стоящему пятифутовому бревну, с конца которого свисала широкая кожаная петля. — Шатун ложится вниз и назад, и ты его крепишь железным зажимом, а сам взводишь пружину. Потом освобождаешь зажим. Шатун выпрямляется, махом раскачивая петлю с камнем…
— Шатун бьет по отбойной перекладине. — Ордлаф похлопал по поперечному брусу на массивной раме, прикрытому подушками с песком. — Шатун останавливается, а камень летит вперед. Бросок получается пологий и сильный, что-нибудь на полмили. Но ты уже знаешь, в чем у нас загвоздка. «Мула» приходится делать тяжелым, чтобы выдержал отдачу. Он должен стоять строго по линии киля, поэтому мы крепим его раму прямо над килем. А поскольку он такой тяжелый, мы вынуждены ставить его посередине между носом и кормой.