Господин же Вир, насколько успел понять сам Закий, был похож на отца не только внешне, но и характером.
Само же письмо вызвало у Закия очень противоречивые чувства, которыми он решил, не откладывая, поделиться с другими учителями.
Подняв голову на слугу, который так и стоял у двери, Закий приказал:
— Сбор совета Академии. Всех пригласить в малый зал. Немедленно. Я уже жду их там.
Слуга выпучил глаза ещё сильней и исчез, только раскатилась по коридору глухая дробь его каблуков.
Первым в зале появился Ормос. Как ни странно. Всё же у него уже и возраст, и башня его совсем неблизко к покоям Закия, и обижен он на него, а гляди же.
Ормос молча кивнул и уселся в кресло. На другой стороне от Закия.
Сам Закий помолчал и, не слыша других шагов, попробовал смягчить старого друга:
— Помню, ты очень хотел попробовать урожай тысяча четыреста восемьдесят шестого года.
— Уже не хочу.
Не хочет, значит, по-хорошему. Ладно. Закий прищурился и едко заметил:
— Ты впадаешь в детство.
— Тут неплохо.
— Сегодня распечатаю ту бутыль.
Ормос глотнул и неверяще уточнил:
— Ту, это ты о бутыли тысяча четыреста пятьдесят пятого?
— Ага.
Ормос сглотнул ещё раз и буркнул:
— Я всё равно не куплюсь на это, можешь не стараться.
— Купишься или нет, мне неважно. Я открою её сегодня. Слово. Если не будет с кем выпить, то вылью его в окно.
— Слово?
— Можешь поставить у меня под окном таз, проверишь.
— Ты на что намекаешь, что я буду сторожить у тебя под окном?
— Если ты не придёшь ко мне в гости, то где ещё ты можешь оказаться?
Ормос покраснел, шумно задышал, а затем вдруг расхохотался:
— Старый плут! — погрозил пальцем. — Одной бутылкой не отделаешься.
Закий кивнул:
— Помню, ты грозил мне, что я буду поить тебя бочонками. Первый готов, ждёт тебя уже десятицу, а ты всё не приходишь.
— Сплю у порога хранилища, — не задержался с ответом Ормос. — Сам же советовал так делать.
— Мало ли что я сгоряча насоветовал?
— Всё равно, давай лучше тащи свою бутылку и свой бочонок ко мне. Будем пить под дверями хранилища. Так надёжней. Если что, оба сядем в камеру. Вернее, оба и бочонок. Без него там одиноко, я проверил.
— Аха-ха-ха!
Когда появились остальные учителя, входившие в совет Академии, как самые лучшие, самые достойные или же самые верные и послушные главе, Ормос уже привычно сидел по правую руку от Закия.
Тот же думал, что нужно бы накинуть слуге пару монет к жалованью. Догадался же, что первым стоит позвать именно Ормоса, а уже потом не спеша идти за остальными.
Едва уселся последний из учителей, Закий толкнул на середину стола письмо, негромко сообщил:
— У нас приказ от короля. Заверен печатью его канцелярии и… печатью главы.
— Что-то у тебя улыбка недобрая, совсем недобрая, — буркнул ему самый внимательный из учителей и потянулся за письмом.
Закий кивнул:
— Что есть, то есть. Письмо длинное, я скажу своими словами, чтобы не отнимать ни у кого времени отдыха. Король очень недоволен подготовкой первого нашего ускоренного выпуска. Очень недоволен, подчеркну это ещё раз.
Учителя переглянулись, кто-то в наступившей тишине буркнул под нос:
— Как будто можно много успеть за три месяца.
С другой стороны стола решительно поддержали:
— Да они больше техник просто не в состоянии выучить!
Закий ухмыльнулся:
— Техники? О нет. Дело не в них. Король сообщает, что наши ученики слишком часто бегут, слишком часто умирают и слишком часто колеблются, когда начинается сражение. И приводит массу примеров, когда наши выпускники, идары младшей крови, бегут даже от младших воинов Реола. От простолюдинов, если говорить прямо.
Уже гораздо тише ему возразили:
— Не каждый создан для сражения. Тем более, среди адептов. Если бы нам дали больше времени, хотя бы год, то можно было бы попробовать это изменить.
— Король не разрешает нам увеличить срок обучения даже на десятицу.
Ормос спокойно поинтересовался:
— Дай угадаю. Но при этом хочет, чтобы мы сделали их смелей?
Закий кивнул:
— Ты угадал.
— А бегут все-все?
— И снова хороший вопрос. Нет. Выпускники одной башни бегут не так часто, как остальные.
— Это что, — догадался самый сообразительный, — мы теперь должны так же издеваться над ними, как и ты?