На третий день я достаточно окреп, чтобы передвигаться по дому. В небольшой пристройке обнаружилась мастерская с каким-то странным верстаком, заставленным различными склянками и разной кривизны ножами. А на заднем дворе в загоне топтались отощавшие коровы. Никого кроме меня больше в доме не было.
Осмелев, я открыл входную дверь и отправился исследовать улицу. Впрочем, что там исследовать? Покосившиеся заборы, обыкновенные дома, в отличие того, где я провёл последние два дня, деревянные, а не каменные, и специфический, присущий исключительно деревне, запах. Редкие прохожие косились на меня настороженно и даже враждебно. Чужакам здесь были не рады. Так, не спеша, я и дошёл до границы частокола. За распахнутыми настежь воротами на опушке леса виднелась ещё одна изба, но очень уж странная, вся увитая плющом и какими-то цветами. Желая рассмотреть диковинку, я сам не заметил, как приблизился и оказался за ограждением, окружавшим деревню.
Словно дожидаясь меня, из дома тотчас же показался знакомый худосочный старик в капюшоне. Приглашающим жестом он предложил зайти внутрь. Я не стал отказываться и вскоре оказался в узком проходе заставленном различными колбами, мешочками и сохнущим "гербарием". В воздухе стоял плотный запах диковинных благовоний и луговых трав. Над камином пыхтел чугунный котёл, заполняя тесную комнату клубами пара.
Я присел на предложенный табурет и дедок тут же принялся водить надо мной руками. Закончив пассы, он удовлетворённо крякнул и надел мне на шею какой-то амулет. Вернее, попытался надеть, но поскольку мне было неудобно вот так принимать подарок от незнакомого человека, я упорно сопротивлялся. Дошло до того, что дедок нацепил его чуть ли не силой. Пришлось подчиниться, тем более, что руки у сухонького старичка оказались неожиданно сильными. Пока я разглядывал на его шее точно такую же подвеску из красного камня, как и у меня самого, услышал голос. На чистом русском дедок сказал,
Это не подарок. Вернёшь, когда научишься сносно говорить на имперском.
От удивления я аж рот разинул,
Так вы знаете русский?!
Старик сочувственно уставился на меня и тяжело вздохнул. Затем аккуратно, будто выговаривая впервые, повторил,
Русский? Где же говорят на этом странном языке? Я объездил весь материк от гор до океана, но слышу о нём впервые.
Эмм… Это, вероятно, весьма… И весьма далеко отсюда.
Ладно, не хочешь, не отвечай. Но скажи мне вот что, кто ты такой? Ты явно не похож на бедного Квилта и потерей памяти все странности не объяснить. Кир сказал, что ты откликаешься на имя "Анд" - это так?
Я неуверенно кивнул.
Очень хорошо, а меня зовут Сагхил, - произнёс старик и выжидающе уставился на меня.
Не обнаружив в моих глазах узнавания, он удовлетворённо хмыкнул и продолжил,
Вижу, что ни мертвяком, ни перевёртышем, ни инкубом, вопреки мнению старосты, ты не являешься. Однако, советую до поры до времени попридержать свою историю. Ты - Квилт, который просто потерял память. Незачем народу знать остальное.
Квилт? Память? Что вообще здесь происходит?
Слова Сагхила привели меня в полную растерянность. Внезапно старичок подскочил, и порывшись в ближайшем сундуке, выудил оттуда старое зеркальце. После чего передал его мне и стал внимательно наблюдать за моей реакцией. Не понимая, чего от меня хотят на этот раз, я просто вертел его в руках, разглядывая причудливые узоры выгравированные на обратной стороне. Но вот угол отражения изменился и на мутном стекле я разглядел чужое незнакомое лицо. Из зеркала на меня смотрел худощавый парень лет восемнадцати. От удивления я открыл рот, да так и забыл закрыть,
Что за…? - вырвалось у меня.
А старик, казалось, наоборот, доволен был пуще прежнего,
Так я и думал, - удовлетворённо кивнул он.
А я всё смотрел осоловевшими глазами в чужое отражение.
Уважаемый Сагхил, не будете ли вы так любезны ответить на парочку вопросов?
И он ответил, и поведал мне прелюбопытнейшую историю. Неделю назад, т.е. за четыре дня до моего появления в деревне, кожевник с сыном, как обычно, загрузили телегу товаром и отправились на ежемесячную ярмарку в город. На лошади туда не более восьми часов пути. Обычно они ночевали в городе, тратили день на торговлю и возвращались вечером третьего дня. Обычно, но не в этот раз. Когда на четвёртый день никто так и не появился, местные забеспокоились. И тут ближе к вечеру, в порванной одежде, без телеги и отца, сам не свой, объявляется сын кожевника. Объявляется и тут же падает в обморок, а когда приходит в себя, то никого не узнаёт, говорит на непонятном языке и вообще выглядит странно, а главное, представляется чужим именем!