Они вместе пообедали, прямо у верстака, на котором маялся от безделья Химирас, обсудили последовательность всех работ над колесницей, когда начало смеркаться Том предупредил:
- Вы никому не должны говорить о нашем разговоре. Никому: ни друзьям, ни соседям, ни жене. Даже если она плакать станет и на жизнь тяжелую жаловаться. Вы ей говорите: ничего, скоро легче будет, брат Ханис сказывал... Ну и дальше все по словам брата Ханиса. А сами подумайте хорошо, я вам совет верный дал. Уверен.
- Не беспокойтесь, я никому не скажу. Не скажи и вам, уважаемый, что верю, и что пойдем на запад через степь. Буду думать.
- Добро! - Они пожали руки, отчего глаза старого кузнеца увлажнились. Ясное дело, разве же кто ему такое уважение раньше выказывал?
В последующие дни Том почти безвылазно был при своем пациенте, и ничего обнадеживающего пока не видел. Первым симптомом, что все идет в верном направлении была бы боль, у всех по-разному, от личного болевого порога зависит, но даже если учесть, что у парня этот порог высок, хоть какая -то реакция должна быть.
Лишь на третий день Том эту реакцию увидел, но радоваться успеху было рано. А разрешение покинуть, наконец, Хундай Сунам из Империи было получено. Из Тай Брава сообщили, что послы Тагдишарата прибыли в количестве четырех человек, предположительно, среди них находился Аспар Шаразарих, младший тсахидарай. Именем назвался другим, но по всем приметам - он. Прибыл и Вазирай Тавгалт, представился собственным именем, сообщил, что был советником при Базилевсе Пятнадцатом, и был в оппозиции, отчего теперь одним из первых и вошел в состав Совета. Но информация о младшем тсахидарае была важней, Рэя осталась теперь под присмотром одного Сиркса, наверняка и многие из верных тсахов находились теперь при пограничной крепости Кесайской Империи.