Леди Дюльса коварно посмеивалась про себя, месть за намеки на "мужчину всей её жизни" радостно звенела пружинками. Оказалось, пока она спала, в силу вступил указ коменданта о введении пропускного режима на вход в гунское становище, и ей пришлось бы отправляться в канцелярию за разрешением, но пропуск обнаружился у отца. Не оборачиваясь, она почти побежала к дому Шоша. И вот зря лорд Холмс был так уверен в том, что знает и может предугадать любой шаг своей дочери!
Семейство было в сборе, Зуля снова сидела на полу, Шош в углу самой большой комнаты что-то мастерил за небольшим верстаком. Перед Зулей на циновке стояли на четвереньках оба младенца. Совсем малюсенький мохнатенький гун и напротив него уже подросший, крепенький Асир. Сыну Зули и Шоша еще не было и месяца, он уже заметно подрос, хоть и был пока много меньше молочного брата, но уже твердо стоял на четырех конечностях, упираясь ладошками и коленями в пол. Оба мычали что-то вполне мелодичное, но при том воинственное, явно стараясь подражать старшим. Маленький гун на секунду отвлекся на гостей, и Асир перестав мычать одним прыжком оказался сверху, опрокинул младшего братца и вцепился зубами в маленькое мохнатое ушко. Шош выронив свою поделку грохнул таким оглушительным хохотом, что в домике задрожали стены. Маленький гун взвыл обиженно и тонко, мать подхватила его на руки, и немедленно вручила Лилите. Пока леди прижимала, целовала макушку и шептала малышу утешение, сама мамаша подхватила второго озорника и подкидывая вверх, приговаривала что-то вроде: " Ай молодец! Ай молодец!" Младенец на руках Лилиты очень быстро успокоился и уже хитро косил желтым глазом на братца, явно желая продолжить мериться шестеренками. Асир тоже потерял интерес ко взрослым и засучил ножками, выкручиваясь из рук приемной матери. Детей вернули на циновку, и скоро услышали тихое, но явно набирающее обороты мычание.
- Шош протянул огромную ладонь лорду:
- Хароший день! Хароший день!
- Куда уж лучше! - Алитей охотно пожал руку, представился:
- Я Алитей...
- Я Шош. Это Зуля и Асир. А маленького еще не назвали.
- Вот как? Интересно... когда же вы дадите ему имя?
Шош нахмурился, недобро зыркнул на жену:
- Глупая женщина ждет дитя Эя... не дает назвать!
За время жизни в Барай Хуна речь Шоша стала много чище. Частые беседы с Мастером Света сделали свое дело, и он, и Зуля на удивление быстро перенимали речевые обороты Рихара и слова произносили отчетливо лишь слегка порыкивая и грассируя. Лилита видела раз, как Зуля объясняла другим женщинам, как правильно произносить непривычные им звуки, даже в рот заглядывала, прижимая пальцем язык к нёбу одной не достаточно сообразительной ученицы!
При упоминании Рэи Зуля нахмурилась и очень уморительно надула и без того полные губы. Мужчины вышли на улицу продолжая разговор.
- Как вам тут? - Лорд Алитей с удовольствием оглядывал уютную лужайку перед домиком, клумбы, некое подобие качелей на двух металлических столбиках.
- Харашо! - Решительно тряхнул космами Шош. - Толька дитя Эя всё нет и нет...
- Не волнуйся! - Лорд взял гуна за руку: - Немного осталось, за ней уже поехали, все продумали, теперь точно заберут!
Шош только вздохнул и покачал головой. Пора было возвращаться в крепость, Лилита тоже вышла, прощаясь с Зулей.
- И как тебе, воспитание по-гунски?
- Феноменально! - Лорд Алитей от души рассмеялся: - Спасибо, что показала мне их до встречи с Вазираями. Шестеренку ржавую им теперь в гармонизатор, пока рабство не отменят. И автономию Барай Хуна надо на законодательном уровне закрепить...
Посольство Тагдишарата, как и ожидалось возглавлял Уважаемый Вазирай Тавгалт. Был он высок, сух телом, что было заметно не смотря на просторный плащ, и широк в плечах. Смуглое лицо с типично тагдишарскими хищными чертами было совершенно не читаемо, замкнуто. Черные с заметной проседью волосы, такие же усы и аккуратная бородка. Его можно было бы назвать красивым, если бы не холодная, почти мертвая маска. Четверо послов в сопровождении десятка дорого одетых сопровождающих и двадцати черных воинов проследовали к понтонному мосту, спешились на противоположном берегу метров за десять до группы встречающих. Лорд Алитей возглавлял кесайскую делегацию, комендант крепости стоял за левым плечом, на шаг за ними лорд Вальтрауп, лорд Сенирас, и лорд Карстер, которым выпала честь представлять интересы Империи в предстоящих переговорах. Все прочие, пожелавшие присутствовать при знаменательном событии находились поодаль, за спинами почетного караула. Вопреки ожиданиям, прибывшие не разразились велеречивыми приветствиями, коих от них ожидали судя по предшествующей встрече переписки, просто вручили верительную грамоту и были препровождены в гостевой дом. К караулу от гарнизона присоединились и несколько черных воинов. В день прибытия состоялся только совместный ужин в довольно узком кругу, включавшим делегатов от обеих сторон, коменданта крепости и пары его заместителей. И тут уж все пришлось в полной мере насладиться витиеватыми речами тагдишарцев и отвечая, постараться собственные речи украсить так, чтоб слушатели успели забыть с чего, собственно эти речи начинались. Первое заседание состоялось утром второго дня. Начавшееся так же вальяжно и цветисто речи гостей быстро утратили лоск, стали суше и конкретней, а к следующему заседанию и вовсе стали напоминать о торговцах на базаре захолустного городка на юге Империи. Потом гости взяли паузу на два дня. В эти два дня для послов провели показательный смотр боеготовности гарнизона крепости, ничего общего не имевший с реальной боеготовностью, но яркий и занимательный для непосвященных в истинное положение дел. Небольшая часть труппы Гранд Опера дала представление прямо на плацу в весьма условных декорациях. Представили "Синатургию" Огюста Берби в сильно укороченном варианте, без кардебалета в коротких прозрачных юбочках. Но на гостей и строго одетая по Имперским меркам прима произвела сильнейшее впечатление. В тот же день на ужин собралось более многочисленное общество, присутствовали и дамы. Актрисы, включая блистательную Дорэю Шиллу, жены офицерского состава и несколько особых гостий, среди которых были Лилита Алитея Холмс и её коллега, очаровательная блондинка Ханна Крастер. Илиас Рай изображал разбитного повесу, хозяина расположенного в двух лигах от пограничной крепости поместья. За ужином он так увлекся рассказом о псовой охоте в собственных угодьях, что вызвал нешуточный интерес гостей и бедняге пришлось дать слово устроить сию забаву для уважаемых Послов. После подписания соглашения, разумеется. Накануне приема лорд Рай вызвал на разговор Песчаную Дюльсу и предложил присмотреться к главе Посольства, Вазираю Тавгалту.