-Люблю тебя... Моя Рэя... - ...и он любил ее, растворялся в ней, тянул за собой опьяняя словами, стонами, поцелуями. Был нежен и напорист. Что еще было нужно, чтобы потеряться в пространстве и времени? С ним было хорошо и сладко. И не хватало всего одной маленькой детали в замысловатом механизме человеческой страсти. В сердце Рэи не было любви. Но равнодушной к любви чужой она не осталась, отвечала на ласки и поцелуи, и услышала собственный стон, когда он содрогнулся в ней, теряя связь с реальностью.
Проснувшись утром она хотела затаиться, подождать, пока он поднимется и уйдет. Но Эльф ждал ее пробуждения и уходить не собирался. Потом и вовсе попытался просунуть руку под отвоеванную ночью с таким трудом сорочку. Пришлось просыпаться.
-Доброе утро! - его глаза лучились счастьем, захотелось зажмуриться, не смотреть, не видеть. Заодно спрятать собственный пустой взгляд. Нет, она не переживала, не попрекала себя неуместной уступчивостью, не считала, что должна была поступить иначе. И понимала, что это не последняя ночь проведенная с чужим, красивым мужчиной. Рэя не знала теперь, кто он, друг или враг, только делить с ним жизнь, тяготы и радости не собиралась. Но изобразить приветливость, кажется, получилось. На всякий случай еще погладила его по щеке левой рукой. Мизинец всё еще был безжизненным и холодным. Эльфахаттар вздрогнул от прикосновения, поймал ее руку, поцеловал, попытался согреть в своих, весьма изящных для мужчины ладонях. У него были красивые руки. Но не их сейчас хотелось бы видеть девушке. Она отрицательно покачала головой, кивнув на собственную руку, неестественно белую в объятьях его смуглых:
-Не согреешь, пока не установлю дополнительный зонд. - Вот так... Прозой по его романтическим намекам. Она уже поняла, что покалеченная рука отличное средство для шантажа и беззастенчиво пользовалась. Раз в средствах она ограничена, сойдет и это! Вот она скоро до ноги доберется, то-то будет веселье!
Он со вздохом выпустил ладонь, погладил плечо, провел по груди, замер на животе. Этот жест, да еще прямой, пристальный взгляд резко переключили мысли в другое направление, ужас окатил ледяной волной:
-Эльф... - но он остановил, пальцем провел по ее губам:
-Рэя... нет. Не беспокойся. Ты еще не вполне здорова. Тебе в чай добавляют экстракт семилистника. Ты не понесешь, пока я не решу, что пора... пока мы не решим.
Не сразу осознав сказанное, девушка еще некоторое время молчала, собираясь с мыслями. Но спрашивать больше ничего не стала. Мужчина только погладил ее по волосам, снова вздохнул, посмотрел уже не так радостно...
Завтракала в компании Шайры. Пережитое потрясение еще не отпустило, в голове роились вопросы, много вопросов! Что за семилистник, почему просто давали, не предупредив. И себя ругала, ведь и мысль о возможной беременности в голову не пришла! Видно, наркотический туман от ураи еще до конца не выветрился. Надо бы расспросить кого-то получше, только кого? Придется пока положиться на слово Эльфа. С рабыней заговорила о другом:
-Тебе не кажется, что Лайла и Шахрат завидуют твоему открытому лицу? - девушка прыснула в кулачок:
-Что смешного?
-Простите, госпожа! Шахрат уже почти пятьдесят! У нее старший сын ровесник господина. А Лайла... Да, ей господин очень нравится. Ей уже двадцать четыре, она очень хочет от господина родить. Просила меня даже у вас спросить разрешение... - Рэя обрадовалась поводу все же озвучить распоряжение Эльфахаттара вернуть на лицо покрывало и не сверкать призывно глазами, правда объяснила по-своему:
-Хорошо, я с ним поговорю. Но ты пока тоже лицо закрой. Пока мы в поместье, в вотчину господина не переберемся. А там разрешим вам обеим открыть лица. Не обижайся, так будет лучше.
Шайра - рабыня! Она и не думала обижаться, но промолчала, привыкла уже к странностям госпожи. Днем читала своей госпоже сказки, пока та мучила себя упражнениями, заливаясь потом. Потом рабыня с удовольствием терла мягкой мочалкой ее беломраморную кожу, невольно любуясь контрастом ее белой и своей почти черной. Помогла выбраться из лохани, завернула в простыню. Подали обед, когда зашел Эльфахаттар. Шайра ловко подоткнула свисавший на грудь конец шарфа за ухо, закрывая нос и рот, преданно заглянула господину в глаза. А он неожиданно опустился на пол перед Арэей, обнял ее колени, уткнулся лицом в живот. Невольно руки девушки скользнули в его волосы, пальцы погладили затылок.