Я уклонился от удара. Уклонился, атаковал. Мы продолжали обмениваться ударами, его тело покрылось незначительными царапинами, на моём же появились ожоги. Меня это достало. Попробовав на нём сотню Сиганов и Ранкяку, а также ударов с Волей Вооружения и ударных волн, я вложил катану в ножны.
- Тебе конец Дон Аччино! Ощути на себе всю мощь Рокушики!
Я поставил два кулака к его животу! Напряжение мышц и резкое освобождение.
- Рокуоган!
Ударная волна пробила Дон Аччино на сквозь, он схаркнул кровь, и в следующую секунду я ощутил, как его рука разрывает мою грудь, обжигая тело. Мы отпрыгнули друг от друга. Моя грудь была уничтожена, ожогом. При касании с одеждой мне было невероятно больно, да просто потому, что моя грудь существовала мне было больно.
- Кхааа. Юнец, это было серьёзно, но я победил.
— Это кто ещё победил? Кхаа. Я жив! И пока я жив – буду драться! – проорал я.
- Смелые слова для умирающего, - он закрутил вокруг руки тепловой вихрь.
— Это мы ещё посмотрим, кто умрёт, а кто нет. Бусоу Коуга! Покров Громовержца, - по моему мечу и телу заструилась молния.
Эта атака для меня и для него последняя. Мои подчинённые разобрались со своими противниками и по моему приказу не лезли в моё сражение. Где-то вдалеке прогремели взрывы. Корабли начали ровнять с землёй их убежище.
- КХААААА! Получай, Тепловой Вихревой Удар! – Дон Аччино замахнулся рукой, вокруг которой крутился вихрь на меня.
- Гордыня Громовержца! – проорал я и нанёс колющий удар ему по кулаку.
От столкновения наших сил начал плавиться лёд. Тепловые волны и молнии моего стихийного преобразования разошлись на десятки метров, разрушая окружение.
Ещё чуть, его надо дожать. Надавив на меч, я попросту уничтожил левую руку Дона Аччино. Он же заорал от боли, но надежду на победу не отбросил и правой рукой попытался схватить меня за затылок. Я развернулся.
- Гнев Громовержца!
ВЖИК!
Правая рука была отрезана от его тела.
ВЖИК!
И голова Дона Аччино была отрублена. Это конец.
Я встал и прислушался к ощущениям. Ко мне бежали, судя по всему, врачи с моего корабля. Я улыбнулся и упал на живот. Больно! Чертовски больно!
***
Я очнулся в окружении коммодора и капитанов. На груди покоились повязки. Боль прошла, похоже ожоги были не необратимы.
- Вы очнулись Контр-Адмирал Майкл.
- Докладывайте.
- В ходе операции потерь личного состава не было. Корабли сравняли убежище Дона Аччино с землёй. Девочка четырёх лет Лил была убита во время обстрела. Живым из взрослых пиратов Аччино смогли взять лишь Хоккеру, с ним сражался капитан Ти-Бон. Он уже закован в кайросеки. Так же в плен сдались тридцать человек подчинённых семьи Аччино. Семье Аччино подчинялись особые плотоядные пингвины, в ходе обстрела вся популяция была уничтожена. Количество потраченных снарядов…
- Стойте Коммодор. Насчёт потраченных снарядов – расскажете интенданту на базе. Потерь нет. Семья Аччино разбита, это главное. Врач, сколько я буду валяться, вот что важно?
- Контр-Адмирал-сан вам лежать ещё неделю минимум, максимум месяц.
- Ясно. До ближайшей базы три недели. Курс на неё, сдадим пленных, пополним запасы и дальше в патруль. Флаг, кстати, вернули?
- Да, Лейтенант Рабия вернулась с ним до начала обстрела.
- Ясно, Лейтенанту благодарность и тройное жалованье. Всё свободны, принесите мне пиццу и «Историю Норт-Блю том 3». И не мешайте мне лежать. Коммодор – до моего выздоровления вы за главного.
- Так точно! - коммодор отдал честь и ушёл.
Через тридцать минут мне принесли любимую пиццу и книгу. Настало время почитать. Я открыл триста восьмидесятую страницу, взял кусок пиццы и начал заниматься тем, за что наши врачи пробивают голову последние полвека. Читать лёжа в кровати и ещё и есть нездоровую пищу. Комбо.
Семья Ачинно, промышлявшая кражей флагов, была разбита, позарившись на флаг Дозора. Так им и надо, я бы и слова не сказал, делай они это с пиратами, но флаг Дозора – символ правосудия. Только за мысль о его краже надо казнить. Эх ещё отчёт в Генштаб писать, они ведь не были врагами, но доказательства есть, так что всё хорошо, пагубных последствий для меня от начальства не предвидеться.