Миновав гряду скал и почувствовав себя в безопасности, они остановились, и леди Кейри слезла с лошади. Матильда подала ей одежду и покрывала. Мужчины опять потупили взоры, пока она одевалась. Удава Эльфинстоуна поместили обратно в корзинку, притороченную к ослу. Эмеральд снова оделась и вложила меч лорда Кейри в роскошные ножны. Воспользовавшись всеобщим замешательством и суматохой, один из ослов исхитрился вытащить из багажной поклажи соломенную шляпку миссис Чабб и успел наполовину сжевать ее.
— Кто говорил, что от оперы мало проку? — спросила леди Кейри, снова усаживаясь в седло. — Я должна написать письмо синьору Верди и сообщить, что его арии не понравились диким команчам.
Возобновив поход, они увидели нечто странное. Бизоний Горб ехал на коне через пустыню задом наперед — его конь пятился шаг за шагом назад по направлению к северу. Индейских воинов нигде не было видно, а он даже не повернул своего коня и не предпринял попытки поискать их. Лицо его было по-прежнему обращено к техасцам — шаг за шагом он пятился задом на своем коне.
— Мы не убили его, — сказал Колл. — Но мы должны это сделать.
— Верно, — подхватил Гас. — Разумеется, должны. Он удаляется от нас, но думаю, все же вернется.
— Если и вернется, меня все равно не найдет, — промолвил Длинный Билл. — Как только доберусь до какого-нибудь поселения, займусь плотницким делом, построю дом и буду спать там при запертых дверях. Я уже вволю наспался на открытом воздухе.
— Интересно все же, почему он заставляет лошадь пятиться задом? — поинтересовался Колл. — У нас нет дальнобойного ружья, чтобы стрелять по нему с такого расстояния. Даже если постараться, как следует, все равно его не достанешь.
— Если уж ты такой любопытный, Вудро, поезжай и спроси его, — съязвил Гас.
8
Они появились в Сан-Антонио уже в сумерках, когда два босоногих монаха загоняли стадо коз за стены старинного монастыря, расположенного около реки. Где-то в монастыре пел псалмы священник.
— Смотрите, вечерняя молитва, — проговорила леди Кейри. — Очаровательный мотив, не так ли, миссис Чабб? Он здорово напоминает мне Рим.
— Мне больше по душе четкий английский псалом, — ответила та, а потом добавила: — Четкий англиканский псалом и никаких ослов. Боюсь, что я никогда не смогу спокойно переносить ослов.
Десять дней спустя, уже стоя на пирсе в гавани Галвестона, миссис Чабб все еще продолжала изливать свои жалобы на ослов любому матросу, у которого хватало терпения выслушивать ее причитания.
— Нет, вы только подумайте: он не только цапнул меня за пальцы ног, но еще и сжевал мою соломенную шляпку, — говорила она.
Леди Кейри заплатила техасцам по сотне долларов каждому — сумма по тем временам столь значительная, что никто из четверки не мог даже поверить, что является обладателем таких бешеных денег. А Матильде она не пожалела целых двести долларов, что вызвало у Гаса зависть — еще бы, в конце концов, что такого особенного та сделала, за что же ей дали в два раза больше, чем ему?
Затем все техасцы: Колл, Гас, Матильда, Уэсли и Длинный Билл стояли на пирсе, обдуваемые теплым солоноватым бризом, и смотрели, как англичане идут на борт парусника с мачтами толще ствола любого дерева. Мальчик Уилли и леди Кейри в своей трехслойной вуали помахали им на прощание рукой. Миссис Чабб куда-то ушла, брюзжа и жалуясь на ослов, высокая негритянка Эмеральд просто взглянула на берег, но рукой не помахала.
Техасцы наблюдали, как парусник выходил из гавани и начинал плавание через безбрежные серые морские просторы. Пока судно тащилось по водам гавани, Гас опять затянул свою старую песню о проститутках, но Колл молчал, пораженный безмерным пространством моря. Он никак не ожидал, что оно окажется таким огромным. А вскоре парусник, увозящий леди Кейри и ее спутников, исчез из виду, как исчезает фургон, проезжающий по бескрайним просторам разноцветья трав в прериях. Пусть Вудро Колла и зачаровывает океан, если ему так нравится, но Гас Маккрей никогда еще не был так счастлив: он разбогател, спасся, а порт Галвестон оказался буквально наводнен проститутками. Он уже успел нанести визиты пятерым.
— Мне кажется, что это — то самое место, где я уйду с рейнджерской службы, — тоскливо вздохнув, сказал Длинный Билл. — Забава, конечно же, редкостная, но я не чувствую себя при этом в полной безопасности.
Вудро Колл ничего не ответил, маленький кораблик уже исчез из виду. Он молча смотрел на безбрежное море.