Заставило распахнуть глаза на потолок. Широко-широко.
— Так нельзя, — пробормотала под нос измученная Мики, стаскивая себя с постели. Хотелось в душ, тело начало пахнуть, но было страшно раздеваться открывать краны. Умывшись, не открывая глаза, Мики поставила чайник, пока он закипал, скинула одежду, заставила себя сделать растяжку, потом, еле опрокинув в себя чашку чая, почувствовала, однако, как-то самое, мешающее нам спать напряжение, уходит. Вытащив из кармана джинсов кошечку, поставила её на стол возле кровати: «И пусть по-детски».
«И пижаму надень. Дисциплина — твой конёк. Даже отдыхай правильно, если не хочешь помереть в этом блоке», — открывая шкаф с этими мыслями, Мики услышала шум дождя за спиной. Ветер и дождь будто что-то напевали сквозь её полусон. Протяжное, долгое, но ласковое. Приятно поёжившись от мягкой ткани пижамы, Микаэлла вернулась к кровати, нормально её расстелила — и провалилась в сон мягкий, нежный и обволакивающий.
Дождь и ветер исполняли прекрасную колыбельную…
… А проснулась Микаэлла с таким же наслаждением, как в первое утро. Страшные воспоминания вчерашнего дня были — как она привыкла — надежно убраны за ширму в памяти. Ей казалось, что она плывет по реке на спине. Натянув белое одеяло и простыню до подбородка, Мики смотрела в зеленоватый сумрак и не шевелилась. Впереди был новый день.
Глава 5. Окунуться с головой
— Какой-то «день сурка», — сказала Мики себе под нос, застыв с ключом в скважине. Под мышкой у неё был красный фонарь, в голове — план, о чем поговорить с Фебом, куда идти дальше и что делать, если еда кончается, а спуститься по Серой Лестнице — нет никаких моральных сил.
«Планов полно, но всё равно вокруг петля», — снова медленно поворачивая ключ, подумала Мики. — «Зачем я вообще сюда приехала? Хотела отоспаться? Сбежать? Приключений?»
Чтобы понять, Микаэлле надо было вспомнить, как она тут вообще оказалась, но мысли сами разбегались в темноту, при попытке нащупать их. «Сознайся, ты НЕ ХОЧЕШЬ думать об этом».
Мики вышла в коридор. Заперла дверь. В очередной раз просканировала тишину: «Отращу же ухи, как у летучей лисицы». За окном холла был всё тот же туман, в котором угадывали стены, лепнина, одна из башенок. Подкравшись к окну, Микаэлла зажгла фонарь и поставила на подоконник, потом — подбежала на цыпочках к дверям в коридор и закрыла их, понимая, что без замка и со стеклянными вставками, они никакая не защита.
Из тумана никто не появлялся. Микаэлла подняла фонарь и подвигала им вверх-вниз, вспоминая «Собаку Баскервилей» и прячущегося на болотах беглеца. Туман не шевелился, съедая красные лучи сразу за окном. Мики вздохнула и залезла с ногами на подоконник, прислонившись спиной к штукатурке, уже привычно прижимая фонарь к животу.
«Пледа и какао нет. Думаю о НЁМ — выходе отсюда. Но, давай честно, определенное удовольствие ты получаешь. — От чего?! От монстра, гоняющего по пустым коридорам? — От решения задач. Попробуй свой ключ вставить в два соседних блока?»
В одном из едва заметных через мглу окошек сверкнуло зелёное. Мики дернулась вперед. Да! Зеленая искорка, вылетев из окна, плавно опускалась вниз и вперед, приближаясь к корпусу Микаэллы. Пропала за углом, и вскоре Мики услышала знакомый топот лапок по парапету и стала рукой нашаривать ручку рамы.
Зеленые лучики света засветились прежде, чем Феб целиком вышел из-за поворота. «Двигается он не как игрушка, слишком плавно. Что ж ты есть?» — первым делом подумала Мики, но сама не заметила, как расплылась в улыбке.
— Привет! — она даже помахала и, с усилием повернув заскрипевшую ручку, открыла окно. Феб щелкнул клювом, сверкнул глазами, но, остался стоять на парапете, не поднимаясь:
— Привет, Мики! Шустро ты вчера спустилась!
«ОН идёт на звук речи!» — обожгло память Микаэллы, губы сбросили улыбку.
— Да, — нахмурился Феб, — времени у нас немного, но я прикинул, что хватит. Он сейчас в противоположном крыле и за ночь замотался.
Вопросы толкались на языке Микаэллы, отпихивали друг друга. Важно было всё и сразу. Но первый оказался не про серебряные пули или автобус:
— Ты вчера не пострадал же? Быстро улизнул от него?
Феб нравился Мики, да и девушка давно поняла, что выживать компанией — веселее. Хоть и долго к этому шла.
— Я для него слишком маленький и быстрый, — двинул ушами Феб. — Итак, Микуся, что ты тут делаешь?
— Не знаю… — Микаэлла проглотила свой второй вопрос. — Я… Приехала повидать место детства, хоть у входа пофоткаться и погулять, а меня… Пустили в общагу.
«Какой бред же несу…»
И Феб тоже сощурился. Затем сказал:
— Здорово, что у тебя есть ключ от своего блока. Там, повторю, безопасно. Даже если ОН будет колотить в дверь — не бойся. Сядь на кровати, дыши спокойно.
— Так странно. Но и слава Богу, — и тут Мики вспомнила кое-что вчерашнее. — А у кого это нет своего блока?!
«Тоже попаданец?! Нет, ненавижу туфту про попаданцев!!!»
— У Мэй, — произнёс Феб, и тут же посмотрел себе за спину, в туман. — Вчера как-то пристроилась в аудитории, но их двери ничего не держат.
— А кто это? Она — как я? — Микаэлла превратилась в сплошное внимание.
— В смысле? — снова посмотрел на неё Феб. — Она из наших. Но у неё нет блока, а фонтан разрушен. Мечется по коридорам и холлам, бедная, как листочек на ветру.