Сердце Мики вдруг сжалось, она почему-то представила «женскую версию» Феба, с большим бантиком, и сказала:
— Она как ты? Она может пожить у меня.
Когда Феб щурился и открывал клюв, Мики стала считать это улыбкой. Как и в ответ на её слова:
— Нет, она как ты. А вот двое в блоке не помещаются. Но ты добрая.
— В смысле?
Феб замер. То ли вспоминая что-то, то ли вслушиваясь. Мики стало тревожно. А уж от двух слов ответа ей стало нехорошо настолько, что уточнять смысл она не стала.
— Дверь не выдерживает, — мрачно буркнул Феб.
Между корпусами провыл ветер. Мики поежилась от прохлады, ведь наполовину высунулась из окна наружу. И не только от прохлады.
«Убегай отсюда. Просто убегай. Это место не для тебя. Спроси у него, пока можно!»
— Феб, скажи, а главный выход из Университета открыт?
«До него надо добираться через Синий холл, зато, там нет ворот!»
Фосфорные глаза поднялись вверх. Через несколько секунд Феб протянул:
— Не знаю, честно. Выход на смотровую открыт, но там было такое, что не лезь. А через главный мы и не ходим… Слушай, а у Ноа в магазине всё в порядке?
«А если я пройду Синий холл с фонарем? Какие вообще свойства у Живого Света, что это?
— Мики?! Ты же была там? — повысил голос Феб, выдергивая девушку из планов. Микаэлла аж тряхнула волосами.
— Да. Да, она в порядке. Магазин же — её блок, верно? Как думаешь, сегодня безопасно будет сходить за едой?
«Эх, стыдно, но не подкрепившись, я быстро начинаю нервничать!»
Феб двинул ушами:
— Не угадаешь. Главное, держи при себе этот фонарь или кошку, и четко представляй, как ты убежишь обратно в свой блок. И вслушивайся.
Где-то тихо шаркнуло.
Рука Мики чуть затряслась. Вздохнул тоном ко всему привыкшего Феб.
— Он далеко. Знаю, ты пойдешь через Синий холл. Может, что и получится. Смотри, лифты там далеко! А в залах за аркой — всякое творится! Самое безопасное — беги в бассейн, это вторая лестница после лестницы в столовую. Он его избегает…
«Почему я так и думала? Живой свет?»
Вдруг над их головами рассыпался мелкой дробью звук от бегущего куда-то… Кого-то. Сердце Мэй заколотилось. Звонкие четкие удары, будто кто-то легко — и очень быстро! — куда-то мчался, мимо «Микаэллиного» крыла.
— Это Мэй! — Феб слегка подпрыгнул на месте. — Она в сектор «Г» побежала, что ли? Я же ей сказал, что ты тут, нечего на след наводить!
Едва Мики открыла рот, как Феб нетерпеливо задергал ушами:
— Мики, мы что-то резко втроем в одном месте скучковались. А чем нас больше, тем ОН быстрее и злее. Успеха тебе. Но посиди в блоке часок.
Мики вцепилась пальцами в раму, поняв, что сейчас снова останется одна:
— А можем еще встретиться?! Здесь или в каком-то холле, на улице?! Где легко разбежаться?!
Но Феб явно торопился:
— Потом! И да, Микусь, смотри, Он — опасность. Но поверь, тут было по-другому до него! Так что, будь осмотрительна, но не паникуй. Всё, побежал!
И неоновый пушистик, топоча, скрылся за поворотом. А Микаэлла еще несколько секунд протягивала руку в пустоту ему вслед.
Все звуки стихли. В левом глазу что-то защипало, Микаэлла вытерла его пальцем.
«Когда научаешься находить друзей, прежний друг — одиночество — начинает больно жалить», — подумала Мики, сползая поспешно с подоконника и плотно закручивая ручку окна.
Закрывшись в блоке и не услышав больше шарканья, Мики метнулась к холодильнику, нарезала остатки сыра, колбасы и хлеба и разложила на столе. Ела она быстро, глядя в стену, переваривая еще и новую информацию: «Как я не подумала о выходе на смотровую?! Там нет заборов никаких, там парк — и весь город на ладони. Но если Феб сказал… Местных надо слушаться! Итак, по двое не собираться, включать фонари даже днем, бежать в бассейн. Главный вход… Оттуда пять минут через парк до проспекта, ходят два автобуса…»