Про автобусы Мики додумывала, уже вытирая со стола крошки. Пусть рукой, но дочиста. Потом вспомнила, что не почистила зубы — пусть и без пасты. Почистила. И, снова засыпая на кровати, сказала себе: «Проснешься — и прорываешься через Синий холл. Начнешь засыпать снова — идешь в магазин, пробуешь разболтать… Ноа? Что за имена?..»
Когда Мики проснулась, было еще светло, туман даже чуть рассеялся. Чувствовала себя Микаэлла спокойно, отдохнувшей. И единственное, с чем колебалась, был выбор источника света. Увы, она не успела спросить, кто мог нацарапать «Для Мики» на фонаре. Фигурке кошки она доверяла больше, но…
«Допустим, этот свет отгоняет кошмары, какую-то, не знаю, плохую ауру, тогда, красный фонарь сильнее. Но вдруг, это диверсия, он отключится в самый неподходящий момент? Ладно, и то, и то возьму, как топливо в буран».
… До конторки вахтёра Микаэлла дошла без проблем. Из-под лестницы так же дул ветер, но девушка не видела смысла в метаниях по закрытому двору. Дыры в паркете возле лифта напрягли, но не остановили. Серая лестница была так же пуста. Широкий красивый холл-коридор так же мерцал красивой отделкой в вечном легком сумраке. За полукруглой аркой в его конце синела и переливалась цель Микаэллы…
Осторожно ступив на гранитный, уже не паркетный, пол, Мики тщательно прислушалась к своему телу. Тот сон-обморок не приходил. Она сделала еще шаг, стараясь идти бесшумно. Третий…
И тут её колени стали подгибаться. Слегка. Захотелось зажмуриться. Сильнее. Не дожидаясь падения, Микаэлла резко повернула рычаг, включив фонарь на полную мощность. Алый свет брызнул во все стороны, отражаясь от пола и разогнав тени под потолком. «О да, свет Жизни!» — восхищенно подумала Мики, чувствуя, как ноги снова окрепли и — да! — понесли её вперед!
Мики не теряла бдительности, но не могла не улыбаться свой маленькой победе. Арка оказалась, если не сгибаться в обмороке, совсем близко!
Под своды Синего Холла Микаэлла зашла, гордо подняв голову и слегка благоговейно оглядываясь. Да, вокруг мерцала будто океанская глубина. Высотой в три этажа, холл — или, скорее, зал, был отделан темно-синим с черным гранитом, чьи блестки вкупе с размерами создавали иллюзию толщи вод. Белые колонны уходили ввысь лучами нездешнего, бледного солнца. Свитая из длинных ламп, перламутровая люстра была произведением искусства, похожей не то на царицу раковин, не то на исполинский коралл. Алые лучи фонаря переливались в этом мире изысканной синевы как непрошеные гости с поверхности.
«Почему я вспомнила Василису из сказки, у которой был факел-череп, ведущий её через призрачный лес?» — подумала Микаэлла. — «Потому что похоже! Думай, куда дальше».
Из Синего зала было четыре прохода. По одному, из общежития, пришла Микаэлла. Напротив неё большая мраморная лестница уводила на следующий этаж, с колоннадами и парадными залами, где, сразу подумала девушка: «Можно только заблудиться с концами». Налево, среди красивых серебристых решёток, был лифтовый холл, за которым отделанный зеркалами коридор вёл к одному из двух парадных входов, на смотровую. Но Мики помнила слова Феба и про отсутствие автобусов. По правую руку же была её цель — самый главный выход, ближе всех к метро, остановкам. Людям.
«Гранитное чрево твоё — бездна, ты мир снов, ты окутываешь жаждой знания, любопытства, но и пугаешь. Но и создаешь такие сны, что бродить бы и бродить», — обращалась Мики к зданию, на цыпочках вышагивая через Зал. Всё было тихо. Пройдя Зал, Микаэлла попала, будто поднимаясь из глубины, в небольшой темно-голубой зал, где тоже когда-то были книжные развалы, а дальней стене уходила куда-то круглая мраморная лестница-подиум. И снова тишина, снова только гудение узких неоновых — но «мертвых», как поняла Мики, — ламп. Девушка очень боялась, что погаснет её фонарь: «Вдруг я тут же упаду в обморок, как аквалангист без баллона?» Впереди был круглый, с желтыми стенами и коричнево-красными колоннами, холл, довольно простой и светлый, с большой круглой плоской люстрой на потолке.
«Шайба! Так его называли! Всё, за ним — КПП и выход. Ох, да, но еще и две лестницы по бокам!»
Из-за этого факта Микаэлла снова напряглась, хоть и было обрадовалась, что прошла два зала без приключений. Поэтому ее взгляд сразу выцепил очередную, ведущую вниз, узкую лестницу. Потому что рядом с ней на стене висела скромная табличка: «Бассейн. Часы работы — с 9 до 19».