- Мэй, а почему у тебя нет своего света и блока? Почему не спрячешься у бассейна?
Мэй открыла лицо, быстро вытерев слезинку, и показала Микаэлле свои ладони. Только сейчас Мики заметила круги из кристаллов в центре каждой. И выглядели они не приклеенными, а утопленными в кожу.
- У меня свой свет, как у Феба. Но я…Не могу. Нет сил. А блок мне и не был положен. У бассейна ОН нас с Мартином и застал, еле разбежались.
Блестящая красавица отвернулась в сторону с таким горьким разочарованием, что Мики кольнуло в сердце. А когда она увидела подмышкой Мэй страшный, с кровоподтеками, синяк, то сказала:
- Попробуй переночевать у меня.
“Микаэлла, вы слащавая идиотка. На тебя и в школе вечно все вешали свои проблемы. Но я не могу бросить побитую женщину”.
Лапкой Феб тронул её за плечо:
- Двоим нельзя в блоке. Дверь сорвется, и вы окажетесь в ловушке.
- Я знаю, - Мики осторожно погладила его по крылу. - Но, Мэй, ты хоть поспи пару часов, не знаю, в душ сходи.
“Интересно, что произошло в бассейне? Почему Мартин меня так спроваживал?”
Мэй слабо заулыбалась, глянув Мики в глаза:
- Спасибо, дорогая. Ты рискуешь, не надо.
- Надо, - Мики была тверда. - Нам нужно беречь друг друга и собраться, чтобы… Решать проблему.
Феб и Мэй переглянулись. Плюшевый мудрец сказал:
- Делаем так. Я вас оставляю, чтобы не притягивать внимание. Мэй отдыхает у Мики. Но после заката - уходишь. Попробуем найти пустой блок в зоне “Г”.
- Нет для меня тут места, Феб, - голос Мэй задрожал. Она встала со стула и стала помогать Микаэлле убирать еду в пакет, известными машинальными движениями скрывающего отчаяние или ссору человека. Кусочки смальты в голове Мики складывались в картину большой трагедии. Она перебирала их, пока компания шла к её блоку: “Были тут красота и танцы. С 19 этажа спускается ОН, и всё сносит и разгоняет. Кто-то нашел убежище. А кого-то “калечил и убивал”. Боже… Сейчас гоняется за Мэй? Боится живого света. Что это такое - никто не говорит. Господи, где мой автобус? О, пришли”.
- Не разговариваем, Мики, - приложила палец к губам Мэй. - Не хочу тебя подставить. Каштановые локоны изящно качались вдоль шеи. Стразы переливались на розовой джинсе. Мики кивнула и вставила ключ в дверь.
… Феб сразу улетел через окно, а Мэй, получив от Микаэллы полотенце, сначала долго мылась в душе, а потом, два раза спросив разрешения и не убирая с одеяла плед, уснула на кровати. Микаэлла села снова за свои тетради на кухне, попыталась записать новую информацию, но её тянуло в сон… “Всегда так: медовой красотке - помощь и убежище, а ты, умница и педагог, помирай над тетрадками, придумывай выход!” – обожгла злая мысль.
… Она бежала по туманному проулку вдоль парка за автобусом. Едва успевала вцепиться в дверь. Дверь открывалась, но вместо салона автобуса Мики оказывалась в вагоне метро. И тут же падала на пол без сознания в мигающем свете. Кто-то подходил к ней и тряс за плечо…
- Микаэлла, Мики!
И вправду! Она уснула носом в тетрадь! Поднявшись, Мики увидела, что наступил вечер, а рядом стоит Мэй, с распущенными по плечам волосами, положив руку ей на спину. За дверью еле слышно, но шаркнуло…
Глава 8. Чудесные светила и ядовитая игла
В безлампных сумерках они замерли, как две статуи. Микаэлла их видела, будто со стороны: все оттенки сиреневого и лилового, блестящие глаза, тела в напряжении от этого сосущего жизнь звука снаружи.
Шарк. Шарк.
Пока далеко. Но они уже приучились замечать его на самой грани слуха.
Мики не шевелилась, но лихорадочно перебирала в голове варианты: «Запереться и попробовать отбиться? Бежать через окно? Разделиться или вместе?» Белки глаз Мэй посверкивали в темноте неестественно белым, и она явно приняла решение первой, прошептав очень тихо:
- Я ухожу. Спасибо. Дойдет до двери – окажемся птицами в западне. Но… Можно я расчешусь твоей расческой?
- Что? Да, – Мики не сразу включилась. – Но куда ты пойдешь? Может, к Мартину, всё же?
Она нервно покачала головой, одновременно быстро-быстро, движениями мастерицы кружев, заплетая свои волосы в высокий фонтан. Только блестящие заколки посверкивали. Она ответила шепотом, уже прерывающимся от волнения: