“Она пыталась скрыться у Марти в бассейне, но их накрыло… Они же оба такие соблазнительные! Не зря она рассказала про поцелуи. И, как и положено в ужастике, на ауру секса примчался Монстр. Слава Богу, что уцелели, конечно. Но теперь этих… Детей Афродиты должна спасать дочь Евы, жертвенная попаданка!”
Ревнивое, ядовитое чувство жгло Микаэллу. Как тугим, дурно пахнущим жгутом черного покрывала окутали тоска по любви и красоте, полуживотное влечение к Мартину, одиночество в маленькой норке в гранитном муравейнике…
“Ты призналась себе в проблеме, но тебе так же тошно. Разгони темноту, она давит”, - подумала Мики и снова зажгла оба своих светильничка, чтобы коснуться полоски мадженты. Сияющий сиреневый свет действительно слегка утешил. Мики сунула в него руку и лицо, как бы умываясь бликами. И тут же в голове замерцала мысль: “А убил бы он их, твои предметы ревности? Убил бы секс… Что, этот мир стал бы лучше?”
Микаэлла застыла в переливах трёх цветов. Воспоминание обрушилось на неё изнутри. В нем тоже была казенная мебель, злая Мики и… Разговор о плотской любви.
“Ты что, берега потеряла?” - ноздри завуча раздуваются, тонкие губы кривятся, а из тусклой налаченной копны уже выбиваются волосыволосы, так она размахивает руками. Микаэлла стоит перед её столом, в пиджаке и блузке, не отводя взгляд от волн бешенства, но пытаясь примиретельно улыбаться: “Им уже по семнадцать лет, а я учитель биологии. Они доверяют мне и стали спрашивать”. Завуч бьет папкой о стол: “Девяностые тут устроила?! Секс-просвет? Про аборты бы лучше им рассказала!” - “Я и рассказала. И про них, и чтобы их не было! Очень деликатно. Тётя, ведь…” “Замолчи!” - тётка срывается на визг. - “Змею пригрела, нам еще доноса и проверки за разврат не хватало! Пиши по собственному!” Почти в лицо Мики летят бланк и ручка, но тут картинка перепрыгивает в какой-то парк. Ранняя весна. Мики, вытирая нос и глаза салфеткой, разбрызгивает чеканной походкой лужи на дорожке. Останавливается. И, с размаху выбросив салфетку в урну, достает блистер таблеток…
- Рановато ты стала пить успокоительные, - пробормотала под нос Микаэлла, уже снова стоя в спаленке блока Университета. - Но у тётки - черный пояс по доведению до истерики. Я помню…
Погасив свет и закрыв бутылку “пепси”, Микаэлла снова легла на кровать и резко провалилась в сон. Он был глубокий, очень черный, насквозь пропахший лекарством. Но короткий: когда Мики снова открыла глаза, за окном виднелось все еще ночное небо. В котором блестели звёзды.
“Солнце и звёзды! Чудо за чудом!” - только и подумала девушка. - “Словно свет надумал возвращаться в мир. Но почему?”
Это “почему” придало ей сил. Любопытство естествоиспытателя даже отодвинуло ревность к Мэй и Мартину, а всплывшее воспоминание намекнуло на ответ на вопрос: “Тётка и Монстр объединились бы сразу! Её бы ведь тоже выбесили Мэй и Мартин”.
- Да, звёздочка? - закончила вслух Мики свою мысль, глядя на крупную, золотистую звезду над крышей корпуса. И форма, и цвет небесного бриллианта кое-что ей напомнили. Так напомнили, что Мики хлопнула себя по лбу.
“Общая кухня! Она же почти сразу за лестницей. А там плиты, огонь… Насколько ЖИВОЙ огонь?!”
Усидеть “дома” с такой идеей было невозможно. Быстро перекусив, Микаэлла легко, почти выпорхнула, в коридор, с фигуркой в руке. Что придало ей силы? “Звезды, маджента, самоанализ, разноцветная компания? Осторожнее, лестница! О, ветерок пахнет весной. Кухня!”
Обитая клеёнкой дверь на кухню, более темная, чем блочные, была закрыта. И все эти дни ускользала от восприятия Микаэллы, девушка даже не могла вспомнить, обращала ли внимание на неё: “Мозг как молотком отбили… Ты же даже думала в смс-стиле”. Прижавшись к двери боком и толкнув, Мики тут же зажгла свой свет, как кинополицейский достает пистолет. И дверь, медленно-медленно, но, к счастью, лишь с шорохом, поползла внутрь… А на Мики хлынул бледно-голубой поток света, но не от её маленькой кошечки! Огромная золотая почти полная луна висела над двором Университета и заливала сиянием всю кухню через открытый балкон! Сердце кувыркнулось в груди Мики от восторга, будто она встретила еще одно живое существо: “Здравствуй, богиня ночи!” Кошечка в её руке протягивала свой маленький шарик к Луне, как ребенок ладони к матери.