Здоровье её девочек было всегда самой главной её заботой. Она никогда не пренебрегала их самочувствием, рекомендациями врачей. Она вообще склонна доверять людям своего дела. Хотя причин для того, чтобы разувериться в этом было немало. Аришеньке исполнилось пять, когда они ждали третьего ребёнка. Всё было хорошо, но девочка появилась на свет раньше срока, на Крещение. Её третья малышка, её Сашенька. Ребёнок наблюдался и проходил терапию, положенную недоношенным деткам. Но через две недели Сашеньки не стало. Ей, второй раз проходящей через неимоверное горе, «разорвать» бы всех и вся, добиться правды, выяснить обстоятельства. Ведь не было сомнений, что это врачебное упущение, которое, как обычно, родителям не особо то и желают пояснить. Но она не стала. На Божью ли волю положилась или на чью ещё – известно только ей! Второй раз жизнь отняла у неё её кровинку. Душа рвалась на части, она просто тихо рыдала, а задавать вопрос: «За что?!» не было ни сил, ни смысла. Ей, последнему девятому ребёнку своих родителей, досталась самая страшная участь, какая только может быть в жизни женщины. И когда к горлу подходит ком, и слёзы заполняют глаза, она поднимает голову и знает, что на неё смотрят два ангелочка. Смотрят и велят держаться и верить в лучшее. Она верит. И знает, что она нужна дочерям, а ещё многим другим детям, которых научит любить спорт и быть здоровыми.
Уже давно нет родителей, но с нею её старшие девочки, её сёстры. Вместе их семь и они держатся друг за друга. Встречаться получается нечасто, но ощущение родной души всегда в её сердце. Она любит каждую и боготворит всех племянников! Несмотря ни на что, её тепла хватает на всех. Она никого не винит в своём горе и всех благодарит за счастливые моменты жизни. И когда жизнь на работе знакомила её с очередным ребёнком, лишённым родительской любви и заботы, она понимала, что нет ничего страшнее – маленькому человеку чувствовать себя чужим и ненужным в своей семье.
Вспоминается история Дениса. Злой, агрессивный, никому не открывающийся долгое время, он поступил в «Гнёздышко» из небольшой деревни, откуда-то из области. Позади уже был центр содержания несовершеннолетних правонарушителей, учёты в ПДН и КДН. Но ничего не могло исправить его несносного для всех поведения. Он не учился, из дома убегал, подворовывал. В центре работали одни из самых лучших детских психологов региона, но даже они с трудом, могли разговорить Дениску, достучаться до подростка. Но у неё в зале он превращался в неистового «пахаря», выполняя всегда больше положенного. При этом, на контакт, даже с нею, поначалу шёл неохотно, больше молчал. И хоть раньше он не имел представления о дзю-до, очень быстро освоил правила и приёмы, боролся отчаянно, показывал хорошие результаты. И, уже, спустя время, у них всё-таки состоялся разговор и он рассказал ей о том, что мучало его последние годы, о том преступлении, которое совершил «по малолетке» и последствия которого отзываются в нём страшными картинками и душат накатывающимся комом совести и стыда. Угнав мотоцикл соседа, он поехал в соседний посёлок. Ему не было и четырнадцати, было выпито немалое количество пива, и, как результат, - мотоцикл не слушался, а дорога - сплошные колеи. В какой-то момент его занесло и он наехал на идущего по дороге мужчину. Увидев кровь и то, что человек не подаёт признаков жизни, он оттащил его от дороги и столкнул в болотистую яму. Рассказывая, парень плакал, повторяя: «Я ненавижу себя, я мог, я ведь мог…», а она понимала, что беда, в которую Денис попал, изменила его психику. Не сразу, со временем, уже после всех разбирательств и наказаний, которые он понёс. Просто наступило взросление, а с ним – гипертрофированно проявилось такое качество как способность испытывать муки совести за совершённое деяние. Подросток остался один на один с этими ощущениями и не мог понять, что делать с ними и должен ли он сам жить. Это мучало его, а он только и мог, что молчать. Денис справился, продолжил заниматься. Она знает, где он и сейчас. Он – работник городского морга. При встрече она спросит: «Почему, Денис?» «Знаете, Дарья Владимировна, это моё искупление… Здесь горько, больно, невыносимо видеть горе людей, но я должен через это пройти, чтобы помнить».