- Что?... Почему?...
- Графиня никуда не уехала-а-а... Ее держат здесь, взаперти-и-и...
- Где она?! - сердце гулко ударило в депутатские ребра, а хмель в одно мгновение испарился из головы.
- Я сейчас отвлеку Тибо-о-о. Как услышите удар в две-е-рь, сразу выходите, поворачивайте направо, и вверх по лестнице на второй эта-а-аж. Ключа у меня нет, но переговорить через дверь сможете-е-е...
Голос смолк.
Господин Дрон принялся лихорадочно поправлять и приводить в порядок одежду. Черт-черт-черт!!! Ведь он знал, он чувствовал, что здесь дело нечисто! Какого ж рожна он поперся напролом, как последний идиот?! Что, к старости мозги протухли?! Вместо того, чтобы зайти в город тихо, навести справки, установить наблюдение, разработать план... Нет, точно идиот!
Столь интенсивное углубление в бездны собственного несовершенства не мешали ему, однако, приводить в порядок платье. Готово. Прошло десять-пятнадцать секунд, и легкий удар, скорее даже толчок, достиг его слуха.
Господин Дрон выскочил за дверь и обнаружил провожатого, взасос целующегося с камеристкой, чей кулачок так и оставался притиснутым к деревянной двери. Неплохая работа!
Легкий шаг в сторону, еще пара. Что там она говорила - лестница, второй этаж? Несколько гигантски шагов, и почтенный депутат бабочкой взлетел по узкой лестнице. Вот и дверь. О-о, дубовые плахи двери, посаженные на толстые железные петли, внушали известное уважение. Тут только тараном...
- Леди Маго...! - голос господина Дрона сорвался, сердце еще раз грохнуло о грудную клетку. Тахикардия? Горло перехватило от волнения...
- Мессир...! Серджио...!
Знакомый голос всколыхнул целую бурю в душе владельца заводов-газет-пароходов. Хотелось рвать, метать, сносить все вокруг к чертовой матери... А также обнимать, прижимать к груди, защищать, уносить куда-то на руках. Едва совладав с нахлынувшими эмоциями, господин Дрон попытался все же произнести хоть что-то более или менее внятное.
- Маго, почему вы здесь?!
- Отец не желает, чтобы я с вами встречалась. Он запретил мне даже думать о вас! А когда вчера пришел посыльный с вестью о вашем появлении, он запер меня сюда! Только...
- Я люблю вас, Маго! - Все, последние остатки разума покинули черепную коробку господина Дрона. Осталось только неистовое желание крушить и защищать. - Я вытащу вас отсюда!... Отойдите от двери!
Центнер с лишним депутатского тела со скоростью пушечного ядра обрушился на толстую дубовую дверь. Мощный удар сотряс, казалось, не только дверь, но и все стены особняка на улице Бушри. Где-то посыпалась штукатурка, где-то зазвенели стекла. Вот только проклятая дверь и не думала открываться. Еще удар, еще...
- Он там, наверху! - Раздавшиеся внизу крики и топот множества ног не сулил почтенному депутату ничего хорошего.
- Мессир, уходите! Придите потом с друзьями, с войском, если сможете, но только не один! Спешите! Они убьют вас!
Отчаяние в голосе молодой девушки, вместо того, чтобы еще более распалить господина Дрона, как ни странно - вернуло его назад, на твердую землю. Несколько быстрых взглядов по сторонам, чтобы оценить обстановку.
- Убьют? Ну, это мы посмотрим....
Так, куда теперь? В окно и на крышу? Хрен там! Не мальчик уже по крышам бегать, ноги ломать. Ладно, вниз, через двор. Жаль, броня в комнате осталась, да и двуручник тоже. Ну, ничего! Кевларовый поддоспешник и пара палашей - тоже не баран чихнул...
Вбежавший на лестницу латник с обнаженным мечом получил чудовищный пинок в грудь и, вылетев обратно на улицу, замер неподвижной темной грудой. Выскочивший следом за ним господин Дрон тут же получил ничуть не худший удар в грудину. Затем второй. Отскочившие от груди арбалетные болты бессильно валялись под ногами. Кевларовый поддоспешник устоял, вот только гасить энергию разогнанных до сумасшедшей скорости арбалетных болтов в его обязанности не входило. "Интересно, ребра целы?" - мелькнуло в голове.
- Колду-у-н! Его не берут арбалеты-ы-ы! - Заполошные крики стражников шевалье Бейссенака прорезали вечерний воздух. Полдюжины латников с опущенными копьями двинулись на нарушителя, норовя прижать его к стене.
"Абзац. Добегался, любовник сраный!" Мысли метались в голове стаей испуганных ворон, но ни одной подходящей не было. Против копейщиков с палашами в руках не поскачешь.
- Стойте!!!
На крыльце показался граф Пьер де Куртене. Его просто трясло от бешенства! Побледневшее лицо кривилось гримасой ярости. Жажду убийства - лишь ее одну излучали враз ослепшие от гнева глаза! Однако произнесенные им слова требовали прямо противоположного.
- Стойте! - Голос, закаленный в десятках сражений, гремел над не слишком большим внутренним двориком. - Стойте! Этот человек - близок королю Ричарду. Король не простит его смерти!
Слегка отдышавшись, граф говорил уже чуть более спокойно. Нет, его голос по-прежнему разносился над маленьким двориком, проникая в малейшую щель, но сумасшествие пополам с бешеной жаждой убийства исчезло из глаз.
- Я не хочу, - продолжил граф, - навлекать на этот дом месть столь могущественного сеньора. Поэтому сейчас этот человек уйдет. Живым и здоровым. А вы, мессир!!! Вас приняли в этом доме с почетом, как дорогого гостя! Вы разделили хлеб и вино с его хозяевами! А затем принялись украдкой, как вор, шарить по углам, выискивая здесь то, что вас никак не касается! Убирайтесь прочь!!! И постарайтесь не попадаться мне больше на глаза! В следующий раз я вас просто прикончу! Ну!!!
Пока граф говорил, копейщики отошли в сторону. Копья развернулись острыми жалами вверх. Привратник отпер ворота и широко раскрыл обе створки. Выход был свободен.
Шаг, другой... Вот уже половина двора позади. Все замерло, ни вздоха, ни шевеления... Вот позади остались ворота, створки, чуть скрипнув, начали затворяться. С пылающим от гнева и стыда лицом господин Дрон шагал по улице Бушри, едва переставляя одеревеневшие вдруг ноги.
Дорога домой превратилась в настоящую пытку. Дома, деревья, лица прохожих - все плыло мимо него, как в тумане. Все силы немолодого организма уходили на то, чтобы переставлять ноги и месить, месить, месить в голове одну и ту же мысль: "Что же теперь...? Все кончено...? Что же теперь...? Все кончено...?"
В странноприимном доме господина Дрона уже ждали. Некий добротно одетый горожанин, представившийся служителем городского магистрата, просто и без изысков объявил, что пребывание мессира Серджио в городе признано нежелательным. И утром он должен покинуть славный город Лимож.
На что почтенный депутат лишь кивнул головой, добавив, что именно это и входит в его намерения. Все, спать...
***
Лимузен, Шато Сегюр,
15-16 апреля 1199 года
Выехав рано утром и почти загнав своего рыжего мерина, уже к обеду следующего дня господин Дрон был в замке Шато Сегюр. Бросив поводья и серебряный денье знакомому конюху, спросил только где найти капитана Меркадье. Затем расстался еще с одной серебрушкой, пересел на незамедлительно подогнанную и оседланную разъездную лошадку и помчался в ту корчму, где капитан изволил принимать пищу.
Домчавшись минут за десять - благо, все было рядом - вломился в полутемное помещение, нашел глазами стол, где Меркадье с парой своих лейтенантов разделывали аппетитно зажаренного поросенка, бухнулся рядом на скамью и махнул рукой корчмарю.
- Мяса, хлеба, овощей, вина!
Капитан брабансонов хмуро взглянул в лицо почтенного депутата, отмахнул кинжалом добрый шмат свинины, бросил его на лежащую тут же свободную доску и пододвинул неожиданному сотрапезнику.
- Ни слова, мессир. С чем бы вы ни пришли, не стоит обсуждать это на голодный желудок и с таким лицом, будто за вами черти гонятся. Подкрепитесь, выпейте вина, а затем уж говорите все, что душа пожелает...
Согласно кивнув, господин Дрон впился зубами в брызнувшую соком свинину. Не успела она исчезнуть в депутатском желудке, как принесли заказанное мясо с тушеными овощами. И оно ухнуло туда же, перемолотое крепкими челюстями оголодавшего депутата. Лейтенанты, насытившись, откланялись, почтенный депутат с капитаном наемников остались наедине.