Может, это была особенная, угнетающая атмосфера города, но Иван тоже чувствовал неизбежность расставания. Это угнетенное состояние постепенно передалось и ему. Он почувствовал себя бездомным бродягой, обреченным на вечное скитание. И если раньше эта роль была ему по душе, то сейчас он хотел быть в другом месте, в том, где смог бы наконец почувствовать себя дома.
- Предлагаю пойти на вокзал, посмотрим хотя бы расписание. - Ивану, едва вступившему в этот город, по понятным причинам хотелось побыстрее из него выбраться и избавиться от несвойственных ему эмоций. Он ошибочно считал, что это ему поможет. Но от себя не убежишь.
-Какое сегодня число? - обеспокоенно спросила Татьяна. Казалось, она, с головой уйдя в свои переживания, даже не слышала голоса спутника.
-Ммм. 19-ое было с утра...
Татьяна ударила себя рукой по лбу. Жест, совершенно несвойственный ей.
-У меня же послезавтра самолет! Надо присоединиться к группе!
-Да ладно! - Иван, напротив, вел себя весьма типично. - Билет же можно и сдать.
Хотя на самом деле Ивана тоже терзали новые для него эмоции... Пожалуй, он только сейчас осознал, что ему совсем не хотелось расставаться с Таней.
-Не могу, - просто сказала Татьяна. Казалось, более длинные предложения могли причинить ей физическую боль, выдав ее дрогнувший голос. - Отпуск заканчивается.
- Да брось ты! Присоединимся к моим друзьям и поедем на Лофотены. - Иван сделал слабую попытку придать своему голосу больше беззаботности и уверенности.
Но оба они были никудышными актерами.
- Ладно! Пока ты ничего не решила, посмотрим расписание, - быстро сказал он, не давая Тане времени все обдумать. - О, смотри через каких-то четыре часа поезд до Будё. А там и до Лофотен рукой подать.
- Ну, начнем с того, что поезд не через четыре часа, а через пять, - Таня углубилась в изучение расписания. - Кроме того, более ранний вариант - поезд на Олесунн мне, к сожалению, больше подходит.
-Так он же через час! - воскликнул Иван. Это была, пожалуй, самая бурная эмоция с его стороны за все время их знакомства. А потом их двоих поглотила мрачная тишина. Пустой вокзал, пара, и осознание неминуемого расставания. Апокалиптично. Банально. Правдиво.
-Я даже не знаю, что сказать, - попытался улыбнуться нетипичной для него ситуации Иван.
Татьяна всегда была склонна к тому, чтобы оставлять каждую ситуацию ясной и понятной для всех, кого она касалась. Она была против недосказанности в любом ее проявлении. Сейчас же только неопределенность могла их спасти. К чему было давать пустые обещания, зная, что они не исполняться никогда. Недосказанность, наоборот, оставляла простор для воображения. Как будто они вовсе и не расставались, а должны были в скором времени встретиться вновь. Татьяна очень надеялась, что Иван не станет все портить пустыми никому ненужными обещаниями. Тот, как будто почувствовав это, ничего не говорил. Он задал единственно правильный в сложившейся ситуации вопрос:
- Когда самолет в Россию?
- Послезавтра.
Иван молча кивнул. Они едва обменялись еще парой слов до того, как купили билет для Татьяны до Олесунна.
У нее с каждой секундой все больше и больше щемило сердце, и леденело за коленками. Таня, обычно имевшая склонность романтизировать ситуации, даже отдаленно не казавшиеся романтическими, сейчас, напротив, пыталась отогнать от себя эти чувства. Ведь одно дело - пытаться что-то почувствовать, поиграть в чувства, и совсем другое - испытывать их по-настоящему. Это обещало стать слишком болезненным для ее нетренированного сердца, а она не считала себя самоубийцей. Потому она попыталась собраться с духом и принять бодрый вид:
-Ну что, как проведем оставшийся час?
Однако в итоге она все равно имела слишком жалкий вид. Иван просто обнял ее, и погладил по голове.
-Просто помолчим. Все равно за час ничего нового мы друг другу не расскажем.
Как ни странно, им обоим не терпелось, чтобы этот беспокойный час прошел как можно быстрее. Было невероятно мучительно находиться в ожидании неминуемого расставания. Как приговоренные к смертной казни перед эшафотом. Все равно этот момент неизбежно наступит: лучше уж тогда рано, чем поздно.
Бесцельно пробродив по безлюдному вокзалу и не обращая внимания ни на что, они, наконец, дождались прихода поезда. Остановка была не больше пары минут, поэтому Татьяне нужно было поспешить, если она действительно хотела уехать.
«Если...», - подумала она. Стоя у трапа, она боялась поднять глаза на Ивана, не зная, что ему сказать. Он же обхватил ее лицо руками и приподнял ее голову, так, чтобы ей ничего не оставалось, как посмотреть ему в глаза. Татьяне безумно хотелось поцеловать Ивана, но ее как будто парализовало. А он понимал, что после этого поцелуя расставаться будет еще тяжелее, а самоубийцей он тоже не был. Их разлучник издал оглушительно резкий гудок, и Татьяна выскользнула из его объятий, впрыгнув в поезд.