Вяло поворачиваю голову к источнику звука — и упираюсь затуманенным взглядом в обеспокоенное лицо хренова героя.
И когда он успел сесть рядом?
Торп сокрушенно вздыхает, после чего решительно притягивает меня к себе и заключает в невыносимо бережные объятия. Не имея никаких сил возразить, я молча зажмуриваюсь и утыкаюсь носом ему в шею — рациональное мышление приходит в ужас от подобного проявления слабости, но прямо сейчас мне тотально наплевать на любые доводы разума. Когда он рядом, я по совершенно необъяснимым причинам чувствую себя… чуточку лучше.
— Ты молодец, Уэнс, — сбивчиво шепчет он куда-то мне в макушку, ласково поглаживая по спине. Кажется, меня ощутимо потряхивает. То ли от холода, то ли от стресса. — Если бы не ты… Никто бы из нас так не смог. Даже не знаю, что бы с нами было, если бы мы тогда тебя не встретили. Что было бы со мной…
Последняя фраза звучит двусмысленно.
Я резко вскидываю голову и немного отстраняюсь, встречаясь взглядом с тёмно-зелёными омутами.
Доморощенный лидер выглядит чертовски усталым — под глазами залегли огромные чернильные круги, и без того впалые щёки совсем ввалились, отчего скулы заострились ещё сильнее. Но одновременно со всем этим от него исходит какая-то несгибаемая внутренняя сила, и я машинально думаю, что именно за такими людьми в своё время толпами шли на войну.
И меня вдруг накрывает. Захлёстывает с головой квинтэссенцией непонятных чувств, смешанных воедино без возможности вычленить что-то конкретное.
Донельзя расшатанное душевное равновесие неизбежно даёт сбой — и мне хочется сказать ему так много громких фраз, которые я презирала всю сознательную жизнь.
Я тоже рада, что встретила тебя.
Я тоже не знаю, что было бы со мной, если бы той внезапной встречи не случилось.
Я…?
— Эй, ребята… — тоненький голосок блондинки заставляет нас резко отпрянуть друг от друга.
Синклер с жалобно хныкающим сыном на руках робко улыбается и тактично опускает взгляд на собственные пыльные кеды. Покопавшись в кармане нелепой куртки кислотно-розового цвета, она извлекает наружу белую упаковку с каким-то лекарственным препаратом.
— Я нашла у себя в запасах Цефтриаксон. Вроде бы это антибиотик… — сообщает она, не поднимая глаз и бережно укачивая маленького Эдмунда. Вокруг неё крутится Вещь, заискивающе виляя хвостом. — Может быть, пригодится для Би… В детстве у меня развился перитонит из-за аппендицита, и это помогло.
— Спасибо за помощь, Энид, — хренов герой выдавливает слабую ободряющую улыбку.
— Она ведь поправится, правда? — с надеждой спрашивает блондинка, глядя на меня с таким выражением лица, будто я могу дать стопроцентный положительный прогноз.
Но я не могу.
Поэтому ничего не отвечаю — и Энид окончательно сникает, губы начинают подрагивать, а небесно-голубые глаза наполняются горькими слезами.
— Уэнсдэй сделала для этого всё возможное, — уклончиво отзывается Торп, безуспешно пытаясь вернуть девчонке хрупкую надежду на благоприятный исход. — Будь уверена.
Жаль только, что я сама совсем не уверена.
Солнце постепенно скрывается за горизонтом, и температура воздуха опускается ниже нуля.
Приняв некое подобие душа из-под канистры и сменив испачканные вещи на чистую просторную футболку и чёрные джинсы с разрезами на коленках, я забираюсь на заднее сиденье внедорожника с намерением подремать. Но сон никак не идёт. Долго ворочаюсь под убогим лоскутным одеялом, пытаясь принять хоть немного удобную позу, но ничего не выходит. Потратив на бесплодные старания примерно полчаса, я окончательно сдаюсь и выхожу обратно на улицу.
Мои спутники тоже не спят — сидят вокруг догорающего костра в полной тишине.
Нет привычной беззаботной болтовни обо всём на свете, нет беззлобных взаимных подколов, нет ностальгических рассказов о безвозвратно утраченном прошлом.
Тайлер молча укачивает младенца, озябшая Энид шмыгает носом и обнимает себя обеими руками, Ксавье ворочает длинной веткой пламенеющие угли, а Вещь дремлет рядом, свернувшись клубочком. Не сказав ни слова, я подхожу к ним и усаживаюсь прямо на холодную землю, скрестив ноги по-турецки.
Тягостное напряжённое молчание висит над нами словно туго натянутая тетива, словно проклятый дамоклов меч, грозящий вот-вот рухнуть прямиком нам на головы.
— Пойду проверю, как там Бьянка, — Синклер вытирает набежавшие на глаза слёзы тыльной стороной ладони и поднимается на ноги. Отряхивает джинсы от пыли и решительно подходит к тонированному Кадиллаку. Осторожно приоткрывает дверь, заглядывает внутрь и тяжело вздыхает. — Это нормально, что она так долго без сознания?