Пройдя ещё несколько ярдов против снега, строй вышел на более-менее просторную местность, где деревья встречались уже не так часто. С опушки солдатам, наконец, открывался вид форта Уильям-Генри, и бесконечная недовольная брань сменилась на радостные возгласы, посвистывание и песни – наконец-то этот чертовски затянутый и холодный маршрут закончился. Колонна солдат даже приняла более четкие очертания, что соответствовало артикулам, и служивые бодро зашагали в такт барабанщика.
Форт Уильям-Генри представлял собой огромную четырехугольную крепость, на углах которой стояли внушительные бастионы с угрожающими пушечными батареями, смотрящими по всем направлениям. С трех сторон форт окружала земля с вырытым вокруг глубоким рвом, а четвертая упиралась в замерзшее озеро, у которого стоял небольшой пирс, а вдоль прибрежной зоны форта стояли вельботы, канонерки и шхуны – в открытом море этот «флот» не вызовет ни малейшего опасения, по сравнению с вражеским фрегатом или линейным кораблем, однако на узеньком озере Лейк-Джордж это была грозная эскадра, которой ещё предстояло проявить себя – именно этому флоту отводилась роль в планируемой летней осаде французского форта Карильон. Высокие и мощные стены толщиной в тридцать футов состояли из земли и были облицованы деревом. Над фортом на ветру гордо развивался британский флаг.
Строй прошел через пустынную заснеженную область по занесенной снегом тропинке, извилисто ведущей через ров к воротам форта. Через несколько минут Уильям с ротой уже подходили к воротам, которые стояли открытыми настежь, а в проеме стояли на посту четыре местных служивых, облаченные в несколько слоев одежды, спрятанными под красными мундирами. Караул уступил дорогу новоприбывшему пополнению, вытянув мушкеты перед собой, приветствуя таким образом сослуживцев и офицера во главе. Уильям одобрительно кивнул солдатам на посту, проезжая на лошади мимо них, и они положили ружья на плечо лишь тогда, когда прошел строевой замыкающий. Рота прошла за стены крепости, солдаты выкатили сани, которые тут же подхватили местные колонисты и сослуживцы, а затем по команде сержанта выстроились в три ряда. Уильям подвел коня перед строем – к нему тут же подбежали конюхи, и молодой капитан передал им поводья, а затем спешился.
– Поставьте его в конюшню, отогрейте, дайте сена и напоите, – отдал распоряжение Уильям, и скакуна повели прочь. Дэниелс повернулся лицом к строю, пробежался глазами по своим подчиненным, пересчитывая каждого – вдруг кто-то отбился от колонны и заблудился в лесной чаще. Но, благо, вся рота целиком прибыла за стены форта, потому Уильям начал отдавать дальнейшие распоряжения:
– Джентльмены, прошу слушать меня внимательно! Вы остаетесь здесь под началом коменданта до весны. Проявите терпение и выдержку – местные зимы воистину суровы, но кому, как не вам, доблестно нести службу и охранять границы от французов? Слушайте коменданта во всем, не поддавайтесь отчаянию и панике, и даже не допускайте мысли о бунте. – Дэниелс неспроста предостерег солдат – воспоминание о мятеже в Освего все ещё было свежо и пугающе, будто это прошло вчера.
Солдаты переминались с ноги на ногу, ожидая, когда командир закончит речь, и можно идти расквартировываться и отдыхать с долгой дороги. Уильям видел это, поэтому затягивать с долгими словами напутствия не стал:
– Надеюсь, про дисциплину напоминать не стоит. Можете начинать обживаться. Разойтись! – скомандовал Дэниелс, и сержант тут же повел строй к казармам. К капитану подбежал местный адъютант, стоявший все это время в стороне, и попросил офицера незамедлительно пройти к коменданту. Проводив взглядом уходящих солдат, Уильям направился вслед за адъютантом к штабу форта.
В комендантской стояла духота, но было теплее, чем снаружи: в камине горели дрова, на окнах красовались подледеневшие узоры, посреди помещения стоял длинный стол с разложенной картой близлежащих территорий. На столе также стояла бутылка вина с тремя заготовленными фужерами. У камина стоял комендант в полковничьем мундире, беседуя с неопрятным на вид траппером в зеленой теплой куртке и с беретом на голове. Приведший Уильяма адъютант поспешил к коменданту, шепнул тому на ушко и указал в сторону капитана. Комендант с траппером глянули на стоявшего в дверях молодого офицера и двинулись к столу.
– Доброго дня, капитан Дэниелс, – сухо поприветствовал Уильяма комендант. – Как дорога? Не желаете ли отдохнуть?