Затем Уильям отъехал на день в провинцию Коннектикут – в ту самую деревню, где проживал Калеб, но и его не оказалось на месте. Старый негр Лорей, практически глухой, кое-как смог объяснить прибывшему офицеру, что мистер Кэймскроу отправился «по делам» сбывать добытые шкуры, индейские безделушки, алкоголь и оружие в обход английских таможен. Разочарованный, Уильям решил покинуть деревню как можно быстрее – уж больно это место его удручало, тревожа забытые воспоминания. Он проходил по улочкам и вспоминал, как гулял вместе с Джейн по ним, как показывал ей звезды…
Проходя по главной площади, он заметил отсутствие сконструированной виселицы – видимо, сельчан тоже удручал один лишь её вид. Но не посетить могилу своей возлюбленной Уильям не мог.
Он прошел к трактиру, взошел на холм, где одиноко стоял заснеженный импровизированный крест – видимо, отец девушки не сильно заботился о захоронении. Тяжело вздохнув, Уильям стряхнул снег, вновь обличив имя покойной, выпрямился и снял треуголку с позолоченными краями. Пальцы в кожаных перчатках крепко сжали головной убор, чувства внезапно нахлынули, на глазах проступили слезы. Офицер стоял в тишине, горожане внизу пригорка оглядывались на него и осудительно шептались.
– Сколько времени прошло, а я все не могу забыть, - прервал тишину Уильям, сморкнувшись. Каждое слово он с трудом выдавливал из себя, перебарывая душевную боль. – Сколько всего мы могли сделать… построить дом, завести семью… столько упущений. Они говорят, что ты – шпионка, но я до конца не могу в это поверить. Сдался тебе этот Дюкасс, чем же он был лучше? Прости, но я тоже тебя предал. Я спал с другой, но думал о тебе. Как же это все неправильно!
Чувства нахлынули с новой силой, сердце сжималось с каждым новым словом, а голос предательски дрожал.
– Прости, что не спас, не уберег. Я должен был, знаю… Прости…
Уильям приглушенно заплакал, выплескивая все накопившееся. Он говорил с пустотой, но словно ощущал присутствие Джейн. Откуда-то сверху упал снег прямо на плечо, и ему показалось, будто это девушка положила ему руку, успокаивая. Переборов себя, он надел треуголку, вытер лицо платком и поспешил к экипажу. Тем же вечером он вернулся в форт.
***
Вскоре на имя Уильяма гонец принес пригласительное на скорую свадьбу, которая должна была состояться через несколько дней. Уильяма поражали короткие сроки, за которые Сэмюэль не только решил вступить в брак со своей избранницей, но и устроил торжество. Полковник Уилсон обещал роскошные угощенья, обилие гостей в высоких должностях, в том числе и самого эрла Лаудена, но также дал добро Уильяму позвать с собой компаньона или же компаньонку.
Выбирать было не из кого, потому Дэниелс решил попробовать пригласить единственного товарища из тех, кто ещё был в его окружении – лейтенанта Абрахама Элмерса, на что тот, хоть и оторопев от неожиданности, дал согласие. Парадных мундиров ни у того, ни у другого на месте не было, потому пришлось тщательно стирать то, в чем приехали.
В назначенный день они вышли из казарм во второй половине дня, поймали экипаж и неспешно поехали в сторону усадьбы Вайт-Холл. В окошке кареты проплывали силуэты людей, домов и ещё спящих деревьев.
– Так здорово, что мы хотя бы на не большой промежуток времени выбрались из этих чахлых казарм, – делился своими неподдельными эмоциями Элмерс, – до чего же надоело спать и слышать топоток крысиных ножек! Помнится, в Олбани, проблемой были лишь тараканы и клопы, но каково же было мое удивление, что и в Бостоне полно всяких разных паразитов!
Уильям задумчиво смотрел в окошко экипажа, испытывая совершенно противоположные чувства – словно на него вновь накатила тоска, да и праздничного настроения толком-то не было. Он покосился на возбужденного Элмерса, который всю дорогу чесал языком, не останавливаясь ни на минуту: смешно вытянутое лицо, глаза, словно лезли из орбит, тонкий и маленький рот – словом, внешне он выглядел несуразно, а своими речами старался скрыть нарастающее волнение.
– Скажите, а насколько «высшим» будет общество, в котором мы имеем честь присутствовать? Будут ли там все высшие чины и колониальные магнаты? Даже эрл Лауден?