Пендек со скрежетом сжал древко копья:
— Не знаю, о каких дымовых посланиях ты говоришь, старший, но тогда убивать низких. Сейчас.
— Пендек, друг мой, ты даже говорить толком не можешь. Сейчас вы отдохнёте и поспите. Потом мы подкрепимся и пойдём освобождать пленников третьей башни.
Сана судорожно вздохнула, но не стала спорить. Пендек яростно стукнул кулаком по полу:
— Всех. Убью. Царство Свободной Вершины. Разрушено. Будет.
Этот его жест и новая, отрывистая манера говорить, напомнили о Ротте Громобойце.
Кил сомневался, должен ли он принимать участие в сражении или лучше бросить нас и уйти в путешествие по низким землям, о чём он всегда мечтал? Он часто подходил к закрытым деревянными ставнями бойницам, раскрывал их и глядел в затянутые облаками лесные дали. Вероятно, мечтал, что где-то там его ждёт Всенаправленный Ветер Мовах, раскрыв все свои руки для объятий.
Когда все улеглись, я шёпотом рассказал Килу о договоре с Хази. Меня он не вспомнил, но имя главного служителя убедило его, что я говорил правду.
— Ты следуешь за Всенаправленным, господин Саран? Ты ведаешь его направления?
— Ну, Кил, сам подумай? Раз я был в храме Моваха и женат на одной из его преданных последовательниц? Мне даже дали шейную цепь ратоборцев Моваха. Наверное, кой-чего я ведаю…
Упоминание о шейной цепи поразило Кила. У него вырвалось:
— А мне не дали даже подержать её…
— Победим врагов, и я лично попрошу Хази дать тебе потаскать шапку ратоборцев.
— Хорошо, господин Саран, я не оставлю твой отряд.
— Во-первых, самый старший. Во-вторых, если ты сбежишь, я тебя догоню и убью.
Кила моя угроза не напугала. Он начисто забыл, что когда-то проиграл в поединке с Пендеком, не самым сильным бойцом моего отряда. Парень снова считал себя неплохим воином, не подозревая, что в схватке со мной он не имел ни единого шанса, тем более что я знал все его озарения, а он обо мне не помнил ничего.
Кил примирительно, но одновременно с вызовом сказал:
— Надеюсь, до этого не дойдёт, господин Саран. Не хотелось бы поранить собрата по направлению.
«Я тоже на это надеюсь, болван», — подумал я.
✦ ✦ ✦
Несколько часов сна не помогли моим товарищам восстановить обрывки памяти, так как подавляющие озарения ещё действовали, но частично восстановили толщину линий. Кил даже смог немного летать. Но больше всего им помогла нормальная еда, а не то рагу из дерьма и веток, которым их кормили в темницах.
Наевшись сушёного мяса, Пендек первым вскочил на ноги и схватил копьё:
— Пора убивать. Низких.
Используя «Крылья Ветра», я поодиночке переместил товарищей на землю. Кил спустился сам, но толщины его линий хватило только на мягкое падение, а не полёт.
Мы отправились в Путь к третьей башне. В этой части лес не такой густой, как там, где шли я и Теневой Ветер, поэтому за несколько часов мы прошли половину расстояния.
Товарищи устали, пришлось сделать привал. Сана сразу уснула. Пендек — жевал мясо.
А Резкий Коготь подсел к Теневому Ветру.
На лице Резкого Когтя до сих пор видны следы геометрических татуировок наёмника: свести их полностью он отказался. У Теневого Ветра татуировок на лице нет, но Резкий Коготь всё равно как-то опознал в нём коллегу по предназначению. Резкий Коготь показал Теневому Ветру какой-то знак из сложенных пальцев, похожий на рэперскую распальцовку. В ответ Теневой Ветер слабо улыбнулся и отрицательно покачал головой.
— Ристалище Предназначения? — спросил непонятное Резкий Коготь.
Теневой Ветер молча показал пальцем вверх.
— До самого конца? — уважительно удивился Резкий Коготь. — А я на третьем срезался.
Теневой Ветер безучастно пожал плечами.
— А знаки?
— Шесть, — соизволил ответить вслух Теневой Ветер.
— А я пять, — признался Резкий Коготь.
Я не утерпел и спросил:
— Ну, и о чём вы? Что за Ристалище Предназначения и что за знаки?
Теневой Ветер с ноткой обиды ответил:
— Как же так, Самиран? Ведь я рассказывал тебе повесть моей жизни. Там было и про Ристалище Предназначения, и как я прошёл испытание, и как стал птенцом гнезда Властелинов Страха. И много ещё чего!
Как бы в забывчивости я хлопнул ладонью по лбу:
— Да, да, конечно, я всё помню. Испытание там… и это… знаки всякие. Я просто хотел уточнить у Резкого Когтя, как он жил в гнезде и был птенцом.
Резкий Коготь сурово ответил:
— Повесть моей жизни останется нерассказанной, самый старший. Я покинул гнездо, но тайну вольнорожденных оставил там, ибо её раскрывают только трусы и предатели.