Между нашим лагерем и городскими стенами стихийно организовалось место для складирования пленных сиабхи. Опутанные вязками люди, лежали штабелями как дрова. Некоторые умерли от ран, некоторые просто захлебнулись в жидкой грязи, так как небесные воины совершенно не заботились их судьбой.
Издалека не разглядеть подробностей, но мне показалось, что среди пленных нет Матушкиных собеседниц. Быть может, они тоже покрылись слоем грязи и теперь неотличимы от остальных низких.
Приблизившись к воздушной кавалерии, я промигал фонарём послание: «Нужны пленные собеседницы».
«А колдуны?» — ответили мне с Сокола отряда Маджи.
«Собеседницы важнее».
И я первым повёл своего Сокола к группе низких воинов, над которыми возвышалась собеседница, с ног до головы перемазанная грязью. Отцепив с пояса вязку, я сказал Реоа:
— Меняемся.
— Но я плохо правлю Соколом!
— Просто держи руки на доске и не выходи за пределы нижнего узора.
Я и Реоа одновременно переползли со своих скамеек. Пальцы на моей правой руке не сгибались, поэтому я обхватил борт запястьем. Захват ненадёжный, но я не боялся упасть. Я вообще уже давно не боялся высоты — «Крылья Ветра» приучили. А ещё лучше к высоте приучил воздушный секс с Нау.
Управлять вязкой одной рукой тоже не привыкать — это часть мастерства владения этим инструментом. Раскрутив верёвку — бросил петлю вниз и вызвал узоры «Отталкивания Вещества», направляя вязку в нужную точку. Петля упала точно на плечи сипло орущей женщины. Повинуясь озарению, петля расширилась и скользнула на её талию. Сжав петлю, дёрнул вязку и снял женщину с плеча речного воина. Он заорал и подпрыгнул, пытаясь поймать улетающую собеседницу за ноги. Не успел.
— Убей меня, убей, солёный сиабхи! — заорала собеседница и завертелась на петле, словно хотела поймать стрелы своим телом.
В наш Сокол полетели копья и несколько стрел.
Реоа выполнила задание: Молниеносный Сокол, получив в днище несколько стрел и одно копьё, благополучно улетел с поля боя. Я привязал вязку с дёргающейся на её конце женщиной к скобе и сел на скамейку. Потом подтянул вязку поближе к нам, чтобы пленница не убилась при посадке.
Отметил, что ещё два Сокола уходили с добычей под днищем. Правда, одна собеседница неподвижно висела, пронзённая тремя копьями, брошенными в неё по её приказу.
Фонари дальних Соколов замигали, передавая по цепочке сообщение:
ДВОРЕЦ ПАЛ
Это значило, что Экре Патунга и другие ветераны захватили дворец и пленили или убили наместника. Для остального воинства это стало сигналом. Отбросив осторожность и экономию, все отряды и все Молниеносные Соколы устроили одновременный натиск на остатки речной армии.
На врага обрушились самые мощные и широкие «Порывы Ветра». Не жалея линий, стрельцы наслали десятки стай призрачных орлов, напавших на низких одновременно с табунами буйволов. Несколько искривлённых «Стен Воздуха» рассекли бурлящую толпу речной армии, а по образовавшимся коридорам хлынули «Огненные Смерчи», за которыми словно бы гнались «Удары Молний».
Затем на остатки выживших двинулись ряды небесных воинов, любителей помахать оружием с «Тяжёлым Ударом». С ними бежали подручные, торопясь урвать и свой кусочек славы.
Наш Молниеносный Сокол продолжал стремительно лететь куда-то в сторону реки. Я спохватился и снова поменялся с Реоа местами. Развернув Сокола, направил его к лагерю.
— Эй, давай досмотрим, — пропищала Реоа.
— Мы победили, — ответил я. — Остальное узнаешь на разборе битвы.
5. Куры, яйки, млеко и трусливые бездари
Масштаб битвы за Речной Город поразил дивианцев, но я осознавал, что с нашей стороны в событии задействовано меньше людей, чем в небольшом столкновении где-нибудь на Белорусском фронте Второй Мировой.
Правда, шуму и грохоту небесное воинство произвело не меньше, чем артиллерия будущего. А последствия для окружающей среды не менее разрушительные и более странные.
Боевые озарения коверкали материю причудливым образом. По воздействию на природу можно угадать типы использованных боевых озарений.
На первый взгляд вихри «Порывов Ветра» казались хаотичными, но если такие вихри долго и в большом количестве насылать в одну и ту же часть болота, они выстраивали грязь и верхний слой почвы в замысловатый спиралевидный узор, по краям которого возникали ватрушки из грязи, травы и трупов.