— Пора, — разрешил я и одновременно мигнул фонарём приказ для остальных. — Но ты, Пендек, не трать линии.
— Эх, можно, хотя бы из Цветка Деррида стрельнуть?
— Нет. Оставим его на крайний случай.
С передних Соколов сорвались стаи призрачных орлов и устремились навстречу вьеввам, вычерчивающим в воздухе зигзаги. Столкновение настоящих и призрачных животных превратилось в мельтешащее кроваво-серое облако, быстро распухающее обломками взорвавшихся орлов, и так же быстро затухающее. Разорванные туши вьевв посыпались вниз.
Раненые творения грязи, дико вереща, брызнули в стороны и полетели прочь от битвы. Я задумался: а почему эти явно туповатые твари вообще слушались своих наездников и напали на нас? «Внушение Неразумным»! Но кто внушал? Колдуны, летевшие позади всех! На Соколах замигали переговорные фонари: не мне одному пришла в голову эта мысль. Но пока что колдуны вне досягаемости наших озарений.
Первую минуту не понять: успешна ли наша атака орлами? Повторить её или перейти к следующему этапу? На вторую минуту стало не до этого — лучники обрушили на нас дождь стрел, как отравленных, так и зажигательных.
Сиабхи снова не рассчитали дальность, или первый залп был прицельным, но стрелы долетели только до передних Соколов, не поранив ни одного высшего. Огненные стрелы подпалили пару экипажей, погонщики быстро погасили пламя «Притяжением Воды»: запас этих кристаллов стал обязательным для каждого Сокола, как огнетушитель в автомобиле. Только Кохуру не обзавелись этим озарением — их железным Светоносным Орлам не страшен огонь.
Если бы к потоку стрел присоединились горящие колья, нам пришлось бы несладко, но акрабы с коломётами слишком далеко.
Новый поток стрел устремился в нашу сторону, а я приказал выпустить вторую волну призрачных орлов, — добить остатки мелких вьевв и заслонить нас от стрел.
Вдруг перед самым носом моего Сокола метнулась серая тень, а свист ветра перекрыл пронзительный визг: «Ви-и-и-и!» Пасть, с острыми как у кошки зубами клацнула у моего носа, обдав каплями слюны. Но тут же унеслась куда-то назад, рассечённая молнией. Если бы не самопроизвольное срабатывание озарений, тварь откусила бы мне половину лица!
Вслед за этой вьеввой с правого борта вынырнула вторая, крылья её работали быстро, как у стрекозы, при этом тварь совершала множество резких перемещений, избегая моих молний. Вьевва выпустила из раскрытой пасти длинный язык, заканчивающийся острой, словно бы костяной насадкой. Левой рукой я отвёл удар ядовитого жала, а правой — банально и без затей — стукнул вьевву по морде. Узоры «Тяжёлого Удара» на мгновение сложились и растаяли во Внутреннем Взоре, а нокаутированную тварь унесло под днище Молниеносного Сокола.
Вернув руки на панель, я резко изменил курс Сокола, проверяя, не прицепились ли ещё твари к его корпусу? Потом обернулся на Пендека — парень как раз разрывал на две части небольшую вьевву. Отбросив половинки, Пендек кивнул:
— Не задели. Мчимся дальше.
Но мчаться дальше уже не надо — наши Соколы смешались с рядами ездовых вьевв. Полетели стрелы Цветков Деррида, зазвенели «Ледяные Копья» и замигали «Стрелы Молний». Я тоже использовал кристалл этого озарения, встроенный в наручи кожаного доспеха, и бросил пучок ослепляющих стрел в громадную как лошадь вьевву, на которой сидело сразу двое низких — воин в деревянных доспехах и грязный колдун, приготовивший бросить в нас «Ледяные Копья».
«Стрелы Молнии» поразили и погонщика, и колдуна, и вьевву. Упав со спины вьеввы, погонщик тут же попал под взмах её сильного крыла. Труп подбросило вверх, но не унесло, так как он был привязан к ремням, опутывавшим тело вьеввы.
Мои стрелы не убили, но ранили и напугали вьевву. Жалобно вереща и стараясь дотянуться когтистым ядовитым языком до бока, в котором дымилась и шипела кровавая дыра от «Стрелы Молнии», она начала падать.
Колдун выжил, так как носил железные доспехи дивианского производства, на нагруднике имелась характерная выпуклость со скрытым гнездом для кристаллов. Вероятно, колдун зарядил туда «Унятие Крови» или «Мягкие Руки». Излечив себя, он принялся за вьевву. Животное перестало орать и успокоилось.
Наличие у низких своих озарённых давно не удивляло. Тем более, что самый сильный грязный колдун владел боевыми озарениями на уровне среднего ученика Дома Опыта. Конечно, для мирного жителя Дивии такой колдун смертельно опасен, но для небесного воина опасность начиналась только от трёх грязных колдунов и более.
Бросив в меня несколько ледяных копий, колдун направил вьевву к остальным выжившим. Его поджидали пятеро товарищей верхом на вьеввах разного калибра. Я направился в погоню, но колдун успел долететь до своих. Все вместе они выстроились во что-то вроде боевого порядка: впереди трое на вьеввах конского размера, а позади двое на вьеввах размером с пони. «Мой» колдун на самой большой вьевве отдалился от группы, намереваясь скрыться. Вероятно, он был кем-то важным или увидел в расположении наших войск что-то такое, что необходимо донести до командиров.